За болью, страхом и злостью она была все той же Руной, в которую он однажды влюбился. Гидеон был в этом уверен. Она просто забыла, какой была, точно так же как он сам однажды позабыл себя.

– Если бы я поехал с ней, она стала бы презирать меня за трусость, – сказал он. А если нет, он стал бы сам себя презирать. Гидеон покачал головой. – Такой жизни я для нас с ней не хочу. В глубине души она и сама ее не хочет. – Он снова посмотрел в окно. – Просто сейчас она слишком напугана, вот и забыла об этом.

Харроу подошла ближе, встала рядом. Некоторое время они молча смотрели в окно.

– Тебе стоит хотя бы поехать следом, убедиться, что с ней все в порядке.

Гидеон с удивлением покосился на старую подругу.

– С каких пор тебя волнует безопасность Руны?

Харроу проигнорировала его замечание.

– Станция Уэстпорт кишит солдатами и шпионами Крессиды. А еще там полно охотничьих собак, вынюхивающих Багрового Мотылька.

У Гидеона сердце ушло в пятки.

– Что?

– Бесс была там сегодня, рано утром. Покупала Руне билет.

А откуда Харроу об этом узнала? Она всего-то пробыла здесь два часа.

– По меньшей мере, следует удостовериться, что твоя девушка благополучно сядет на поезд. – Глаза цвета жидкого золота блеснули. – Ты так не считаешь?

– С чего такие перемены? Твоя ведьма постаралась?

– Джунипер не моя ведьма, – огрызнулась Харроу и опасно сощурилась.

Однако было уже поздно. Гидеон заметил, как трещит по швам тщательно выстроенный ею фасад. Может, Харроу еще и не простила Джунипер (или самого Гидеона, раз на то пошло), но что-то в ее душе сдвинулось, изменилось.

Они смерили друг друга пристальным взглядом.