Она так и не научилась противостоять Гидеону, как и отступать перед вызовом, – так что Руна дерзко взглянула на него и вытащила блузку из брюк.

Она взяла Гидеона за руку, чувствуя, как ускоряется его пульс, направила мозолистую мужскою ладонь под шелк блузки, прижала к своему животу. Зрачки Гидеона расширились, глаза потемнели. Руна демонстрировала, чего именно хотела: подвела его руку к своей груди, чтобы он обхватил ладонью нежную, пышную плоть, как в том сне.

Большой палец Гидеона задел сосок, и тело Руны загудело от удовольствия.

– Что еще? – Гидеон прижался виском к ее виску; голос его звучал тихо и низко.

Руна огляделась, но в поезде не было никого, кроме них – и, вероятно, кондуктора в другом конце состава.

Она расстегнула свои брюки, взяла Гидеона за другую руку и направила его пальцы себе между бедер. У него перехватило дыхание. Когда его рука скользнула в теплое, нежное нутро ее тела, в воздухе заискрило.

И все это время Руна смотрела ему прямо в глаза.

На сей раз инструкции Гидеону были не нужны. Они так и смотрели друг на друга, но пальцы Гидеона пришли в движение: потирали, согревали. Один скользнул внутрь, и Руна ахнула. Мышцы тела сжались вокруг него.

– Вот что снилось тебе той ночью? – Гидеон задыхался. – Вот это?

Она кивнула. Тело ее горело, удовольствие накрывало с головой. Руки ее скользили по широкой мужской груди. Она обняла Гидеона за шею, встала на цыпочки, запустила пальцы в его шевелюру и прильнула к нему в поцелуе.

Поцелуй с Гидеоном был подобен возвращению домой после долгого пути. Он был скалой, неколебимой силой, призванной уравновесить Руну, напомнить, кем она была и где было ее место.

– Руна…

От того, как он произносил ее имя – томно, с придыханием, – кровь у нее горела огнем.

Пальцы его все настойчивее погружались в ее тело – глубоко, уверенно. Он будто точно знал, что делать.

Руна выгнулась от прилива наслаждения.

– Гидеон.

Однако, вместо того чтобы закончить начатое, он отстранился.

Руна чуть не лишилась равновесия. Ощущение потери было всепоглощающим.

– Что ты делаешь? – запинаясь, воскликнула она.