Седьмая добродетель – стойкость.

Волосы женщины на жетоне были уложены на одну сторону и лежали на плече, подбородок приподнят, поперек груди патронташ.

– Жетон доступа Гидеона, – пробормотала Руна. – Ты его украл?

– Выиграл. В карты.

Руна еще немного полюбовалась жетоном, а потом подняла глаза на Алекса.

– Это же то противостояние братьев, которого ты не желал.

Он посмотрел прямо ей в глаза.

– Теперь мне не кажется это таким пугающим.

Руна поняла, что Алекс выбрал ее. Он знал о ней все. Знал, кто она на самом деле, и ему было небезразлично. Вернее, так: ему не все равно. Совсем нет. Он хотел вернуть Руне лишь то, чего ее лишила революция.

«В Кэлисе мы будем каждый день ходить в оперу. Слушать настоящую оперу, а не ту пропаганду, которая так тебе ненавистна».

И вновь воображение нарисовало картины жизни вдали от республики. Больше не надо будет говорить с оглядкой на то, что кто-то может услышать. Не будет необходимости притворяться, и она сможет стать самой собой.

Стать свободной.

Но каким человеком это ее сделает? Как она будет жить праздно и беззаботно, окруженная красивыми вещами, зная, что где-то Кровавая гвардия охотится на ведьм? Зная, что могла их остановить, но не сделала ровным счетом ничего.

Совесть не позволит ей этого.

– Это не все, – произнес Алекс и тяжело вздохнул.

Руна, встревоженная интонациями, внимательно посмотрела на него.

– Что случилось?

– Крессида Роузблад жива.

Руна нахмурилась, уверенная, что ослышалась.