Глядя на Байрона сейчас – на гордость в его глазах и властность его прикосновений, – Блайт поняла одну вещь: Байрон никогда бы не допустил подобного.

Блайт знала, что кузина пришла к такому же выводу, пока они наблюдали, как эти двое отступают к столику в тени, а Байрон с величайшей осторожностью помогает Элизе сесть.

Именно Байрон отравил герцога ради ребенка Перси. И хотя правда давила на нее, что-то менять было поздно. Вряд ли Байрон когда-нибудь признается им, и даже если вдруг решится покаяться, какое это будет иметь значение? Они решили защитить Элизу. Теперь им придется сделать то же самое для него.

Блайт так погрузилась в свои мысли, что не услышала звона хрусталя, пока не заметила, как оборачиваются гости. Она не успела обсудить с Сигной свои догадки, потому что внимание кузины отвлеклось на источник звука. Только когда Сигна побледнела, Блайт проследила за ее взглядом.

Принц Арис был одет не в черное, как другие мужчины, а во фрак цвета осеннего мха. Он выглядел настоящим принцем, когда улыбался толпе и поднимал свой бокал, ожидая, что другие последуют его примеру.

– Я хотел бы передать свои поздравления новоиспеченным мужу и жене и предложить выпить за радость супружества! – Он изменился с тех пор, как Блайт видела его в последний раз. Арис больше не выглядел диким и изможденным и не бушевал, как бешеный пес. Его золотистые волосы были подстрижены, ботинки начищены, и Блайт изо всех сил постаралась отвести взгляд от кольца у него на пальце. Интересно, видит ли его еще кто-нибудь?

– Вы взяли на себя обязательство уважать другого человека, в горе и в радости. В богатстве и бедности. Заботиться о нем и быть верным, пока Смерть не разлучит вас. – Его голос звучал весело, даже когда он оглядел толпу и, остановив взгляд на Блайт, ухмыльнулся. – Это замечательное обещание, и я могу только надеяться, что однажды мы с моей будущей невестой будем хотя бы наполовину так же счастливы, как вы двое. Не так ли, мисс Хоторн?

Несколько дам ахнули и посмотрели на Диану, которая, несомненно, все еще провозглашала себя будущей принцессой воображаемой Верены. В конце концов все взгляды устремились к Блайт, включая ее отца. Элайджа побледнел, как призрак, и больше всего на свете Блайт захотелось повалить Ариса на пол и вырвать у него глазные яблоки. А затем засунуть их обратно в глазницы, чтобы потом снова вырвать.

Но она этого не сделала, поскольку у нее родился лучший, более коварный план, который не позволил ей уклониться от вызова. Это решение требовало поддержки отца, и Блайт не хотела его принимать одна, но она не могла позволить Арису выиграть эту войну.