– Вон! – закричала Кахуна. – Больше никогда не появляйся здесь!

От ее гнева пещера сотряслась. Сосульки покачивались, будто вот-вот сорвутся и полетят вниз, скрежет кристаллов бил по ушам.

– Рена, быстрее! – Ариен в панике ринулся ко мне. – Нам нужно уходить.

Я побежала ему навстречу, и мы сошлись в центре пещеры. Он крепко схватил меня за руку. Пещера, словно не желая отпускать нас, задрожала. Лед под ногами трясся так сильно, что я боялась упасть и все крепче сжимала ладонь Ариена.

Наконец мы проломили сосульки и пробили себе дорогу наружу. Упав на заснеженную землю у самого входа, мы тяжело дышали и даже не замечали холода. Зато жар от гнева Кахуны, охвативший наши тела, начал остывать.

– Ты как непослушный ребенок, Ариен, – сказала я, лежа на снегу. – Не можешь спокойно сидеть на месте, все переворачиваешь вверх дном.

– Это моя работа. Я не могу спокойно жить, если не буду кошмаром для всех в королевстве, – он попытался пожать плечами, но, когда сдвинулся, снег засыпал его по шею, и он с криком вскочил.

Я засмеялась, прикрыв рот рукой, чтобы Кахуна не вышла из пещеры и не уничтожила нас. Ариен засмеялся вместе со мной.

* * *

Спускаясь с Хрустальной горы, я думала, что этот путь никогда не закончится. Хоть мы и шли вниз, но воздух, вместо того чтобы теплеть, становился лишь холоднее. Я практически не чувствовала лица и рук. Ариен тоже не говорил всю дорогу, поэтому я осталась наедине со своими мыслями, и путь превратился в мучение.

Все эти часы меня утешало одно: из-за пребывания в Оазисе Отраженных Душ я пропустила весенний праздник в королевстве Гландер и ритуал поиска второй половинки, которым он завершался. Этот мерзкий тип Айяс должен был стать моим суженым. Раз он не вспоминал меня в течение месяца, значит, мог найти себе другую и влюбиться в нее. Я крепко ухватилась за эту надежду.

– Ариен. – Тишина тяжелым грузом лежала между нами уже несколько часов, и мне захотелось хотя бы просто поболтать.

Когда он не ответил, я остановилась и обернулась. В последний раз я видела его в нескольких шагах позади себя.

– Ариен? – Я заметила, что он лежит на снегу в двадцати шагах от меня. – Ариен! – Я подбежала к нему и, увидев лицо бледнее, чем у мертвеца, закричала: – Ариен!

С каждым выдохом из его рта вылетал серый дым, который бился о мое лицо и пробирал душу холодом.

– Что с тобой? – Я взяла его за руку, которую он прятал под плащом, и поняла, что его кожа безжизненная и белая как снег. Он замерз.

– Кахуна… – Я еле услышала его голос. – Ее проклятие. – Он закашлялся, схватившись за живот. Ему было так больно, что он невольно со всей силы сжал мою руку.