– Ты? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

– Да, я.

– Я убила его дух? Его душу и, следовательно, его самого?

Голос у меня дрожит, но при этом внутри у меня еще меньше силы, чем в голосе.

– Да.

– Это было ужасно. Хотя тьма в тот момент делала все вокруг теплым и мягким. Она была мощной, и мне это нравилось. Но мгновение спустя внутри меня образовалась пустота. Как будто я повредила не только его душу, но и свою.

Миел некоторое время молчит. Затем прокашливается и наклоняется к моему уху.

– Обещаю, что всеми силами постараюсь, чтобы тебе больше никогда не пришлось это делать.

Я ничего не отвечаю. Вместо ответа задаю ему вопрос, который давно не дает мне покоя:

– Что во мне такого особенного? Зачем я вам нужна?

Я чувствую, как Миел позади меня напрягается.

– Я бы многое отдал за то, чтобы рассказать тебе это, Навиен. Но слова в твоем случае очень важны и обладают большой силой. Как только они будут произнесены, они откроют то, к чему ни этот мир, ни ты не готовы.

Я прищуриваюсь. Слова. Он говорит о том, что слова важны и могут говорить со мной? Слова апокрифов, например?

– Пожалуйста, просто смирись с этим.

– Легко сказать. Я чувствую себя все более и более обманутой с каждым словом, которое ты произносишь.

– Но ты можешь просто поверить, что я тебя защищаю.

– Ах, ты меня защищаешь? Так вот почему тебя не было рядом, когда меня отравили? Хотя до этого ты меня…

Я не заканчиваю фразу. Хотя я только что убила гурру, мне стыдно упоминать, что он меня целовал. И что я хотела, чтобы он был тогда со мной.

– Не получилось.

– Почему? Потому что Лиран не хотел, чтобы ты был рядом?