– Однажды я взяла у него урок. – Я невольно поежилась. – Навек запомню. Этот урок стоил мне сожженных рук.

– Он жесток?

– Он жёсток. Он ненавидит Полночь и везде ищет ее следы. Но в Сумерках он не один такой. И Гаэт, и сама Королева…

– Да что мне Королева! Ты про него рассказывай. И вот еще – как туда попала моя мать?

– Каланда? – Я поерзала, чуть не сверзилась с лошадиного крупа и покрепче вцепилась в заднюю луку седла. – Этого я пока не помню. Но вспомню обязательно. И совсем скоро. Она каким-то образом оказалась в Сумерках. Отдельно от меня. И с Враном встретилась именно там.

– Он любил ее?

– Любил, конечно. Если позволил родиться тебе.

– А что, мог не позволить?

– У таких, как Вран, нежеланных детей не бывает, миледи. Он хотел тебя – и ты родилась.

– Тогда где же он? – Мораг дернула поводья, рывком обернулась ко мне. – Почему он… бросил меня, ни разу не показался, почему он бросил мать? Или это он ее украл?

– Не знаю! – Я тоже повысила голос. – Не знаю! Если Малыш приведет его – спросишь. Но он вылечил тебя. Залечил все эти ужасные дырки на твоем лице. Ты сейчас здорова благодаря ему, помни об этом.

– Я помню.

Мораг невольно потрогала шрам на щеке. Резко отвернулась – концы обрезанных волос чиркнули меня по лбу.

– Пше-ел, соня!

Вряд ли это Вран украл Каланду. С момента, как она вернулась с Той Стороны, до ее исчезновения прошло… лет пять, не меньше. Где он был все это время? Может, они поссорились? Может, Каланду выгнали, как меня? Позволил бы Вран выгнать любимую женщину? Почему бы нет? Его же брат позволил…

«Ищи ее аманте», – сказала Ама Райна. Ищи ее возлюбленного. Райнара не сомневалась – он поможет, если к нему обратиться. А кто придет на помощь через много лет, даже если связи разорваны, а все былое зачеркнуто? Только тот, кто любит.

Правда, это сказал не кто-нибудь, а Райнара. У нее все в голове перепуталось. Она принимает желаемое за действительное… и мы вместе с ней.

Конь замедлил шаг. Мораг пригнулась – по головам нашим скользнули ветви редкого подлеска. Под соснами оказалось темнее, чем снаружи, пахло сыростью и чуть-чуть смолой. Мох и палая хвоя глушили стук копыт.

– Куда теперь?

– Надо бы оставить лошадь, дальше пешком пойдем.