Они вышли из проулка, обошли несколько серых многоэтажек, пока не вышли на парковку, на которой аляповатым пятном стоял длинный белый лимузин с красной крышей.
– Прошу. – Нику открыл ему дверь, дождался, пока Платон зайдет внутрь, а потом сел сам.
Машина тронулась.
Альбеску щелкнул пальцами, и мерный гул в ушах исчез. Платон вздрогнул, начал оглядываться.
Он находился в салоне лимузина. Яркий потолок с тысячей лампочек зеленых и красных цветов. Коричневые кожаные диванчики, огромный бар в самом конце машины. А над баром неоновая фигура клоуна со слезами на щеках.
Нику откинул дверцу бара – внутри оказался холодильник с пластиковыми пакетами, наполненными кровью, из каждого торчала закупоренная прозрачная трубочка.
Вампир достал один из пакетов, откусил кусочек трубочки, выплюнул куда-то на пол и принялся цедить кровь. Из кармана вытащил телефон, уткнулся в него, что-то листая на экранчике.
Платон даже моргнул несколько раз. Выглядело странно. Слишком уж похоже на настоящего подростка.
Ехали они минут сорок. За это время вампир выпил четыре пакета с кровью и ни разу не отвлекся от смартфона.
Машина остановилась, Нику убрал телефон.
Дверь открылась с той стороны. Вампир вышел первым.
Рядом с машиной трясся маленький человечек чуть выше метра. На нем была шапка с бубенчиками и клоунский грим.
– Этого отмыть и одеть. Если будет просить, то накормите, – приказал Альбеску, затем резко развернулся к Платону, снова перехватив его взгляд. – Не уходи далеко, – улыбнулся он, странно сверкнул глазами. – Пока игра не началась.
Сердце пропустило удар, а по всем нервным окончаниям сразу словно ударили молотком. Платон тряхнул головой, прогоняя это мерзкое чувство, но вампир уже потерял к нему всякий интерес, зашагав в сторону циркового купола, возвышающегося в сотне метров от парковки.
– Да, господин, будет сделано, господин… – лебезил тем временем человечек, продолжая кланяться даже тогда, когда Нику уже скрылся из виду.
В голове вспыхнуло видение.