Он всё подготовил заранее!

– Отныне – никаких спутниц, – подмигнул Златон, когда официантка бесшумно шмыгнула прочь от столика. – Исключительно единственная и неповторимая жена. А иначе можешь сделать меня тоже монОрхистом, – с очень озабоченным видом припомнил ту больничную шутку. – Кстати. Если ты захочешь, я выкуплю этот ресторан, и мы сожжем его дотла. Чтобы ничто не напоминало тебе о том, что было раньше, в промежутке между тобой и тобой.

Да уж, только этот невыносимый орк мог сделать мне предложение в ресторане!

Ну, хоть не в лавке с шаурмой…

Впрочем, я бы не удивилась.

– Так что? Что ты мне ответишь? – он карикатурно нахмурился.

– Да… конечно, да…

Кажется, мой голос охрип. Я смотрела на кольцо, смотрела на Злата и видела самого прекрасного мужчину на свете. Мужчину, за которым – как за каменной стеной. С которым любые невзгоды кажутся всего лишь мелкими неурядицами. Который готов меняться, становиться лучше ради нас обоих. Который помнит о моих страхах и уничтожает их легким движением руки. Который не боится идти напролом.

Который отныне и впредь принадлежит мне, как и я буду принадлежать ему. В горе и радости, как говорится.

– Ты же понимаешь, что нам придется сыграть свадьбу? – засмеялся Златон. – Дитрих с Таей обидятся, если мы их прокатим с застольем. Да и мама намекала, что купила вечернее платье, а выгулять негде.

– Хорошо, свадьба так свадьба. Только, пожалуйста, без трех сотен гостей и белых голубей! – картинно ужаснулась я.

– Клянусь, голубь будет всего один. Кстати, Моня как раз задумала организовать твой девичник.

– Уже можно бояться? – Я представила, что конкретно может запланировать экстравагантная подруга Злата, и увиденное мне заранее не понравилось.

– Пока – нет, – «успокоил» Златон и добавил невероятно серьезным тоном: – Обещаю, я сделаю всё, чтобы не повторить прошлых ошибок. Я буду стараться ради нас с тобой…

И я ему безоговорочно верила…

…Платон в качестве места для домашнего заключения выбрал имение своего отца, что очень удивило и Дитриха, и Златона. Братья не ожидали, что он добровольно запрет себя там, среди роскоши и мертвецкой тишины, среди бесконечных портретов мертвых орков. Там, где правил Серп Адрон и где до сих пор сохранилась его энергетика. Но спорить не стали.

– Он говорит, что ему надо многое осмыслить, – пожимал плечами Злат. – А думается лучше всего именно в этом месте. Короче, чем бы дитя ни тешилось…

Арбитров решение вполне устроило, и вскоре поместье окружили контуром, настроенным на темную магию. Целый год Платону предстояло провести именно здесь, и если за год он не даст повода усомниться в чистоте своих помыслов – его отпустят.