– Я выйду за тебя замуж. Если хочешь, обвенчаемся прямо сейчас. – Я сама удивилась, как твердо звучал мой голос.

– Тревор, мисс Ревелль говорит серьезно?

– Да, сэр.

Дьюи притянул меня к себе, его переполняло чувство благоговения.

– Мисс Ревелль в данный момент пользуется своей магией?

– Нет, сэр.

– Значит, твои чувства настоящие?

Я ласково погладила его по щеке:

– Да, настоящие.

Его губы растянулись в такой искренней мальчишеской улыбке, что я почти что растрогалась. Почти что.

– Прости мне мое удивление, ты никогда раньше этого не говорила.

– Зато теперь говорю.

– Ты выйдешь за меня, – повторил он. – Завтра вечером, на празднике в честь моей победы, перед всеми моими сторонниками с Шармана и из Нью-Йорка.

Со своего бархатного ложа меня манил бриллиант. Он был так близок.

– Завтра вечером? Отлично.

Дьюи обнял меня. Я представила на его месте Джеймисона и вложила в поцелуй всю душу. Прижалась к нему губами, отдавая дань прощанию, которое так и не состоялось у нас на пляже. Тогда наши губы в отчаянии рвались друг к другу, сердца разрывались, но мы понимали – так надо. Возможно, точно так же я целовала его в бесчисленных линиях жизни, оставшихся лишь в дневниках Дьюи. Кровожадный путешественник во времени снова и снова разлучал нас, а Джеймисон об этом никогда не узнает.

Я целовала его, как в последний раз. Словно просила его уйти.

Разорвав поцелуй, Дьюи прижался ко мне лбом. Огромный бриллиант все сильнее манил меня. Вот-вот он окажется у меня на пальце, и тогда Дьюи больше не сможет навредить ни одной живой душе.

– Тревор, – прошептал он, – во время этого поцелуя мисс Ревелль использовала свою магию?

– Нет, сэр.