– Неверно, – начертил Кай, пощекотав ладонь. – Я равнодушен к черному.

– Неужели тебе по нраву ясная погода?

– Почему сразу погода? Может быть, верен третий факт?

Люциан нахмурился, не веря ни единому слову.

– Как я могу быть тебе по нраву, если моя добродетельная натура тебя раздражает и ты даже моим другом стать не хочешь?

– Дружба – это одно, а симпатия – совершенно другое. Мне необязательно быть твоим другом, чтобы симпатизировать тебе, как и тебе необязательно дружить со мной, чтобы симпатизировать мне. – Люциан был уверен, что после этих слов Кай усмехнулся. – Владыка Луны привлекает всех, кого встречает. Будь то мужчина, женщина или ребенок, вы понравитесь каждому. Сомневаюсь, что в мире найдется хоть одна личность, которая скажет, что вы ей противны, поэтому и я могу смело выказать благоприятное отношение.

Люциан застыл, так и оставив свою ладонь в руке Кая, который замер и больше ничего не писал. Он почувствовал, как к лицу прилила кровь, и отвернулся, чтобы скрыть румянец. Он не считал себя достойным, но и спорить со словами демона не мог – ему и впрямь никто никогда не говорил о неприязни. Казалось, многие проявляли к нему симпатию, и даже градоправитель Асдэма не стал исключением.

«Можно ли ему верить? Разве могущественные демоны способны симпатизировать кому-то?»

Люциан не знал ответов на эти вопросы. Он не стал благодарить Кая за похвалу, чтобы не акцентировать на этом внимание, и, переведя на него взгляд, продолжил игру:

– Моя очередь. В детстве я был очень вспыльчивым. Моя любимая сладость – танхулу. Я умею писать двумя руками.