– Вместо сна я в основном медитирую, – ответил он, снова посмотрев на Хаски.

– Вот как, – повторил Бог Обмана. – Это очень похоже на владыку Луны. – Он отступил от порога и не преминул подтрунить: – Если что, зовите. Принесу вам новых книг.

Хаски развернулся и кивнул полулежащей на софе в коридоре демонице, которая так исполняла роль постового, а потом ушел.

Люциан занес поднос с кушаньями в комнату и закрыл дверь, скрывая от любопытной демоницы вид на спящего градоправителя, которого она уже целиком облизала взглядом сиреневых глаз. Памятуя обо всех жадных до тьмы Кая демонах, Люциан вздохнул и вернулся к столу для завтрака. Как и всегда, еды Хаски принес так много, что все съесть не удастся, даже растянув на целый день. И хотя в прошлый раз Люциан просил сократить количество блюд, Бог Обмана оставался щедр и все равно приносил порцию на троих.

Люциан любил уединение, поэтому очередной завтрак в тишине и практически в одиночестве не смутил его и не расстроил. Закончив с трапезой, он выставил за порог опустевшую посуду, которую позже заберет один из слуг, и вернулся в кресло, чтобы продолжить чтение.

Историю про Бога Смерти и Бога Жизни, окончившуюся разлукой, он прочитал за два дня и сейчас приступил к новой. Это были труды путешественника, который исследовал Крайние земли четырех кланов и записывал особенности местного быта.

В Крайние земли редко ступала нога заклинателя. Они считались пограничными – соединяли Лунные земли с Темными глубинами, Темные глубины с Ветряными землями, а Ветряные земли с Безымянными. На Крайних землях прослеживалось сильное смешение культур, поскольку людям приходилось объединяться из-за того, что недоставало защиты заклинателей. И только клан Солнца испокон веков не менял культурных традиций, будучи единственным кланом, расположившимся на отдельном материке и занявшим его целиком, он не имел Крайних земель, а добраться до него можно было только по большой воде.

Люциан к ночи дочитал книгу, а на следующий день взял новую.

К тому моменту, когда Кай проснулся, он осилил четыре книги за семь дней, ни в один из которых не испытывал скуки. Скорее, тревогу. Потому растерянный взгляд демона он встретил с искренне радостной улыбкой, отчего Кай растерялся еще больше.

– Я умер? – спросил он, садясь. – Обычно ты так не улыбаешься.

– Улыбаюсь, если есть причина. – Люциан поспешно поднялся с кресла и подошел ближе. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он, присаживаясь на край кровати. Люций невольно взял чужое запястье, намереваясь прощупать пульс, но, поскольку того не было, неловко выпустил холодную руку из теплой ладони.