Твоя семья совершила ошибки, которые изменили историю этого королевства, – продолжает он. – Но если ты не скажешь людям правду, то чем ты лучше своих предков? Ни один Монтара никогда не давал Визидии выбора, пока на трон не взошла ты. Я знаю, что это трудно, и…Я знаю, что у тебя появилась возможность, которой очень сложно сопротивляться. Но Амора, которую я знаю, сделает все, чтобы дать своим людям свободу. Чтобы дать им будущее, которого они заслуживают. И это та Амора, которую я люблю.

У меня в горле встает ком, из-за которого слова даются еще тяжелее.

– Я скучаю по нему, Бастиан. Мне кажется, если бы отец был здесь – он бы точно знал, что со всем этим делать. Я думаю, что он мог бы все исправить.

Бастиан прижимается лбом к моему затылку и с нежным вздохом целует меня в шею.

– Тебе не нужна его помощь, ведь ты уже знаешь, что нужно сделать. Может, он был любящим отцом, но точно не великим правителем. Он ничего не исправил. В первую очередь его волновали интересы королевской семьи и собственное благополучие. Ты не такая, как твой отец. Да, Визидия меняется, но она становится только сильнее. Возможно, она все еще ищет себя, но однажды все стабилизируется, я тебе обещаю.

Может, он был любящим отцом, но точно не великим правителем. Эти слова задевают самые яростные, глубинные струны моей души. Все мое тело напрягается, и я мысленно возвращаюсь к змеиной чешуе. Всего через два дня моя жизнь может кардинально измениться. Все, что мне нужно, – это маг времени, и отец вернется домой живой и невредимый.

Всю свою жизнь я верила, что мне суждено занять трон Визидии, но теперь, сидя на нем, я точно знаю, что не гожусь на эту роль, как и мой отец.

Я полагаю, настоящий вопрос состоит в том, кто из нас хуже.

– Как ты думаешь, он мог бы стать хорошим королем? – мои слова звучат полушепотом, и я даже не уверена, что произнесла их вслух. – Как ты думаешь, если бы я попыталась рассказать ему о Кавене, он бы стал меня слушать? Есть ли хоть какая-то вероятность, что он бы встал на нашу сторону?

Бастиан колеблется, и этого достаточно, чтобы ответить на мой вопрос, и все же он говорит:

– Я думаю, что любовь твоего отца к тебе была поистине велика, и он не всегда знал, что с ней делать. Он знал, что ты его боготворишь. И, я думаю, меньше всего на свете ему бы хотелось, чтобы собственная дочь начала его презирать. Из-за этого он бы всеми силами скрывал от тебя правду. Так что нет, я не думаю, что он бы принял нашу сторону. И в этом состоит главная разница между вами двумя. Я думаю, что все произошло именно так, как и должно было. А еще я думаю, что ничего из этого разговора не выйдет ничего хорошего, – нежно поглаживая мою кожу, он наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.