Иногда мужчине трудно быть открытым и делиться своими чувствами, – продолжает Бастиан. – Все королевство ожидало, что он будет суровым и сильным, и он притворился таким, каким его хотели видеть другие. Но рядом с тобой он сбрасывал все маски. У вас были такие отношения, которые я бы хотел выстроить со своим отцом, если бы только мог. Я едва знал короля Одрика, но я видел вас вместе в день твоего рождения.

– Не существует правильного способа горевать, – он переплетает свои пальцы с моими. – Ты должна скорбеть так, как хочется лично тебе. Твой отец верил в тебя. Он умер, чтобы ты могла жить и помогать королевству, ведь он сам так и не смог этого сделать. Меньше всего он хотел бы, чтобы ты отказалась от жертвы, которую он принес.

За все это время я так и не рассказала никому о событиях той ночи. Мама хотела знать подробности, но как я ни старалась, у меня не получалось выдавить и слова. Каждый раз, погружаясь в воспоминания, я думала о крови. Я думала о том, как жизнь покидает его тело, и снова терялась в своей боли.

Но сегодня все по-другому. На этот раз, думая о смерти отца, я вижу вовсе не кровь и не меч, пронзающий его живот. Я переношусь в тот момент, когда он отвел меня в самое потайное место своей души, и я сказала ему свои последние слова: я не могу тебя простить.

Все это время я старалась не вспоминать об этом моменте, и о словах, которые хотела бы взять назад.

Я потратила наши последние минуты на то, чтобы рассказать ему, как он был не прав, и обвинить его во всех грехах. И этой ночью – даже если на самом деле это был не он – я так и не набралась смелости, чтобы извиниться.

Я даже не осознаю, что плачу, пока Бастиан не прижимает меня к себе, закутывая нас обоих в мягкие простыни. Он говорит что-то утешительное, но я не могу разобрать ни слова. Я утыкаюсь лицом в его грудь, не в силах справиться с захлестнувшими меня чувствами. Болью, скорбью и абсолютным, бесконечным оцепенением.

– Я сказала, что не смогу его простить. – Мое дыхание обжигает кожу Бастиана, и я едва не задыхаюсь от отчаяния. – Это были мои последние слова. Я не попрощалась. Не сказала, как сильно я его люблю. Я сказала, что никогда не смогу его простить.

– Тебе не обязательно было говорить, как сильно ты его любишь. – Бастиан обнимает меня еще крепче, несмотря на то что я растираю слезы по его груди. – Он и так это знал. Клянусь тебе, если на свете и была одна вещь, которую король Одрик знал наверняка, так это то, что ты его любила.

Боги, как я хочу, чтобы он был прав. Больше всего я хочу в это поверить. Но я уже никогда не узнаю, как было на самом деле.