– Так и думала, что кровосос подожмет хвост, как только сообразит, что ты не безобидная викканка, которой легко управлять, – раздался голос Лупы. Затем зашуршало платье, и вскоре после этого она скользнула в бассейн.

– Ты знала? – потрясенно спросила я.

– Что в твоих венах течет ведьминская кровь? Конечно.

– То есть как «конечно»? – прошипела я. – Почему ты мне не сказала?

Она сделала два гребка и подплыла ко мне.

– Я не сомневалась, что однажды ты сама это выяснишь, а до тех пор не хотела нарушать твое душевное равновесие. Кстати, я добрая викканка до мозга костей. Ни капли ведьминской крови. – Она сверкнула своей привычной злобной ухмылкой, и мне стало немного легче.

– Значит, ты мне не сестра? – на глаза навернулись слезы. Наши отношения никогда не были особенно теплыми, но внезапно это перестало иметь значение. Я не хотела снова ее потерять.

– Сестра. – Лупа улыбнулась и поморщилась, как будто откусила что-то кислое. Меня охватило чувство благодарности за то, что она пыталась смягчить ситуацию ради меня, ведя себя так же отвратительно, как всегда. Похоже, ее не волновало ни то, что я стала убийцей, ни то, что была наполовину ведьмой. Вот только любопытно, известно ли ей о семиконечной звезде… и о том, кем являлся мой папа. – У нас одна мать, но разные отцы. Но я всегда это знала.

– Откуда? – я постепенно согревалась, и дрожь успокаивалась.

– Викканское седьмое чувство, – откликнулась Лупа и вздохнула. – Это было очевидно. Мы совершенно разные, и наш отец, – слово «наш» она выделила, – любил тебя больше, чем меня. Надо отдать ему должное, он пытался это скрывать. Но получалось плохо.

– Тебя он тоже любил, – заверила ее я. Каково ей было жить с этой мыслью? В детстве и позже, в двенадцать лет?

– Любил, – ответила Лупа, – просто не так сильно, как тебя и Кирилла. Они мне все рассказали за пару дней до той роковой ночи. Думали, что я достаточно взрослая для того, чтобы знать. – Она сглотнула. – Ничего подобного. После этого у меня в голове совсем все перепуталось, и я стала еще более невыносимой, чем раньше. А в ваш день рождения сбежала. – У нее вырвался глухой смешок. – Хотела узнать, пойдет ли он меня искать. Испугается ли за меня.

Она всего на два года старше меня. Наверное, Милош встретил нашу маму, когда Лупе исполнился примерно год. Он был единственным человеком в ее жизни, которого она могла назвать отцом.

– Что произошло?

Избегая моего взгляда, Лупа шмыгнула носом.

– Покажешь мне? – аккуратно спросила я. – Я практически ничего не помню. Лишь какие-то обрывки.