Укутавшись в пушистые банные полотенца, мы сидели на теплых каменных скамейках. Мне не хотелось покидать эту комнату, так как я не знала, что ожидало меня за пределами.

– Я всегда надеялась, что Раду не вернет тебя обратно. Надеялась, что среди людей ты в безопасности.

Я выгнула бровь:

– Ловко же ты это скрывала. Мне казалось, ты меня ненавидишь.

– Я никогда не испытывала к тебе ненависти. Может быть, не питала особой симпатии, потому что родители относились к тебе как к особенной, а ты, судя по всему, такая и есть. Ну, эту загадку мы уже решили. Главное, теперь не зазнавайся.

Улыбнувшись, я положила голову ей на плечо.

– Раду прятал меня у людей, – медленно проговорила я, – потому что точно знал, какие силы дремлют во мне, а сейчас вернул обратно, так как желает превратить меня в свое оружие.

– А ты им станешь?

– Нет. Может, у меня и есть ведьминские силы, но я по-прежнему викканка и клянусь, что не позволю себя использовать. Ни Раду, ни Селесте.

– Тогда помолись Великой Богине, чтобы она помогла тебе сдержать эту клятву. Верховный жрец и королева давно сделали тебя своей игрушкой. Как и всех нас. – Сестра встала. – Нам нужен план действий. Грядет война, Валеа, и ты окажешься на передовой. Хочешь ты того или нет.

Я стояла в одном из проходов библиотеки Эстеры, уставившись на корешки книг, но не читая названий. После нападения прошло три дня. Николай, Алексей и Кайла сменяли друг друга у постелей Ивана и Селии. Ярон не отходил от Карис. Последние участники съезда разъехались, и замок казался вымершим. Лупа, Кирилл, Магнус и я тоже получили распоряжение вернуться в Раску, но не подчинились ему. Я не уеду, не удостоверившись, что Селия, Иван и Карис выжили. Но мы все понимали, что однажды Раду сам появится в Караймане, чтобы забрать нас, это было лишь вопросом времени. Я хотела навестить Селию, но Кайла меня не пустила. Просто смешно, что они пускали к ней даже Лупу, но не меня. Разумеется, я понимала, что им запретил лично Николай, и я не могла осуждать его за желание защитить сестру. Они не могли увезти Селию, потому что даже для этого она была слишком слаба. Кирилл метался от одного больного к другому. Как-то раз я нашла его в лаборатории, однако он был слишком занят приготовлением лекарства из пчелиного яда, которое требовало максимальной концентрации. Раны Ивана воспалились, и у него поднялась температура. Он умирал. Николаю будет очень тяжело, если вместе с его сестрой скончается и самый близкий друг. Но моего утешения он не хотел. В эти дни компанию мне составлял только котенок, которого подарил Кирилл.