– Папа, Кирилл, Лупа? – запыхавшись, пискнула я в темноту.

Ответа не последовало, но тем не менее я спустилась. Свет зажигать не стала, просто забилась в угол. Стены были обиты деревом, а на полу лежал ковер. Но тут царил холод. Я боялась и ужасно хотела пить. От дыма болело в груди. Я неотрывно смотрела наверх в надежде, что откидная дверь раскроется и придут папа или Кирилл. Даже Лупе обрадовалась бы. Отец запретил нам покидать убежище в одиночку, и я не знала, сколько уже просидела там. Час, два часа или два дня. Я напевала себе под нос папину колыбельную, пока не охрипла.

– Сладко спи, мой малыш, и луну в свое сердце впусти, она высушит слезы и боль твою утолит. Когда утром погаснет последняя звезда, солнце снова засияет в небесах. А пока спи, мой малыш, засыпай, впусти любовь в свое сердце и смело мечтай. Пока спи, мой малыш, засыпай.

С каждой минутой моя паника росла, тьма становилась гуще, и мне казалось, что я одна на целом свете. Когда распахнулся люк, я вздрогнула. Была еще ночь. Или уже. Кто-то спустился по лестнице, но ничего не говорил. Инстинктивно я поняла, что это не папа, не брат и не сестра. Мне хотелось кричать, но от слез и голода совсем не осталось сил. Я описалась и стыдилась своей слабости.

– Не бойся, – сказал незнакомец.

Мне не было его видно, однако он взял меня за руку, и вскоре мои пальцы обхватили глиняную кружку. Я быстро все выпила. Потом мужчина помог мне снять одежду, укутал в теплое одеяло. И в конце концов у меня на ладони появился мягкий хлеб. Я не спрашивала, кто этот человек и как он меня нашел.

– Я не могу остаться, – тихо произнес он. – Но вернусь. Ты меня дождешься?

После того как я кивнула, незнакомец не ушел сразу, а обнял меня за плечи. Я знала, что он ничего мне не сделает и прижалась к нему. Тихим мелодичным голосом мужчина начал рассказывать историю, отведя мои волосы в сторону.

– Жила-была принцесса. Она жила в стране, далекой от людей, среди медведей и волков…

Я закрыла глаза и вдохнула его запах. А затем почувствовала едва заметную боль в шее…

Воспоминание исчезло так же внезапно, как и появилось, и я распахнула глаза. Мне знаком этот запах. Он стал таким же привычным, как мой собственный, поскольку мужчина, который защитил меня в детстве, – это Николай. Я снова закрыла глаза и не открывала их, пока стригой нес меня обратно в замок, где уложил на мою кровать. Он всегда знал, кто я. Он был со мной в ту страшную ночь. Он укусил меня и, наверное, усыпил. Николай знал мой запах и искал меня. «Я именно там, где хочу быть. Если бы мог, пришел бы гораздо раньше». Так он сказал мне, когда мы в первый раз увиделись в «Мерлине». Тогда я посчитала эту фразу странной, но теперь она наконец обрела смысл. Николай искал меня, потому что точно знал, кто я. Знал, кто мой отец. И знал, кто я такая. Все время, еще до меня самой. Это не я лгунья, это он лжец.