– О том, что я разговариваю с вами? Нет, в таком случае она бы усомнилась в своем заклинании и усилила бы его.

– Но ты же проклят. Почему ты нам помогаешь? – задала вопрос Селия. При взгляде на него в ее глазах заблестели слезы. – Должно быть, ужасно находиться в ее власти вот так?

Ярон сглотнул, почувствовав жалость в ее голосе.

– Мне приходится подчиняться ее приказам, но пока у меня сохраняется хоть капля здравомыслия, я в состоянии с ней бороться. Если она не отдает четкий приказ, я не обязан его выполнять. Это оставляет мне некоторое пространство для маневра. Но на то, чтобы понять это, у меня ушло немало времени.

– И Брианна распространила эти слухи среди людей? – спросила я, стараясь не демонстрировать свою жалость слишком откровенно.

– Да. – Губы Ярона изогнулись в улыбке. – Одурачить тебя у нее бы не получилось.

Магнус нахмурился.

– С чего ты взяла, что это дело рук Брианны?

– Я предполагаю, что это дело рук Брианны и королевы, – объяснила я, проигнорировав вопрос. – Она думает, что сумеет убедить меня и всех в Ардяле вступить в войну, если люди нападут на нас первыми. Для этого ей необходимо предоставить им повод. А что может быть лучше, чем слух, будто мы убиваем их детей? Затем небольшое напоминание о том, что однажды мы украли их землю, и вот она уже манипулирует обеими сторонами. Брианна и Селеста в равной степени используют и нас, и людей, и скоро ни один голос разума не сможет остановить разъяренную толпу.

– Это ужасно, – сказала Селия, обняв Эстеру. – Что мы можем сделать?

Ярон пожал плечами.

– Давление на Валеа, чтобы она открыла магические источники, усилится, как только люди прорвутся сквозь стену тумана. И я даже подозреваю, что Селеста сама готовит эти прорывы. В некоторых местах стена и так довольно тонкая. На момент ее создания мы не могли переходить на другую сторону, но вам известно, что несколько десятилетий назад это стало возможным. Все, что нужно сделать Селесте, – это извлечь из завесы немного магии, и люди пройдут сквозь нее.

– И почему ты говоришь нам об этом именно сейчас? – Лупа недоверчиво посмотрела на Ярона. – Ты напал на Валеа в Караймане. А теперь хочешь, чтобы мы поверили, будто ты сражаешься против своей матери? Все знают, насколько подавляет волю проклятие ликанов.

Его волчьи глаза стали на тон светлее.

– Я лишь пытаюсь помочь. Но понимаю твое недоверие. – Он тяжело сглотнул, отрывисто склонил голову в мою сторону, развернулся и ушел.

– Это было лишним, – укорила Селия мою сестру. – Ноша, которую он несет, и так достаточно тяжела. Ярон всегда вел себя храбро, мужественно и преданно. Я ему верю. Его мать всю жизнь его мучает. Ты ведь тоже сопротивлялась Раду, не так ли? – С каждым словом она распалялась все сильнее.