Гейла в итоге оттащили в сторону, чтобы попытаться спасти. Он до последнего держал за руку Джой, несмотря на то, что был без сознания и на грани смерти.

Жизнь жестока и несправедлива. Недавно они сидели, Гейл приобнимал Джой за талию, а она визжала от счастья, что участвует в очередном пари со своим другом. Минута. За эту идиотскую минуту все перевернулось! Никто не успел сообразить, что происходит, никто и не подумал, что пьяная выходка незнакомца превратится в расстрел ни в чем неповинных людей. Неужели им не было места в этом мире?

Просто наш мир не заслужил их.

Не заслужил их преданность, любовь и жертвенность. И глупость, жестокость, беспечность людей раздавили их! Отняли их у нас. У меня.

Он отнял у меня их.

Стольких людей, которых я любила, не стало, и я, как никто другой, несла ответственность за это! Я медленно поднялась, чувствуя, как по телу жгучим огнем прошлась злость. Настолько сильная и всепоглощающая, что для скорби не осталось места.

А боль все еще была со мной: она контрастировала на фоне жара, холодила внутренности и сжимала их в мелкие кубики льда. Дикие ощущения, но я готова была терпеть их до конца своей жизни. Возможно, ничтожно короткой.

Кто-то попытался помочь мне устоять на ногах, заботливо приобнял за плечи. Я даже почувствовала теплое дыхание на шее, будто кто-то что-то мне шептал. Но мои глаза, яростно пылая, искали того, кто стал палачом для Джой. Для девушки, которая несла добро и всегда была за любовь и мир. Мы даже не смогли с ней попрощаться. Она угасла быстро, как падающая звезда. В этом была капля милосердия: она хотя бы не мучилась и не страдала от поганости мира.

Когда лицо, уже изувеченное явно сильными мужскими ударами, красной тряпкой мелькнуло между прочих силуэтов, я рванула к нему.

Он пятился от меня, пока его спина не ударилась о столешницу бара. На каком-то интуитивном уровне я взяла большую бутылку и разбила ее о деревянный край. Осколки разлетелись в стороны, алкоголь пролился по руке, вниз к локтю, и его терпкий запах ударил в голову так сильно, что я совсем потеряла рассудок.

– Назови хоть одну причину, чтобы я оставила тебя в живых! – кричала я.

Мне не составило особых усилий толкнуть его в сторону и опрокинуть на пол. Он был растерян, податлив. Я забралась на него сверху, одной рукой обхватила его челюсть и заставила смотреть на себя, на свое лицо, все опухшее от слез и самого глубокого отчаяния, превратившегося в безумие. Второй рукой я сжала горло бутылки. Замахнулась.

– Говори, ублюдок!

– Он убил ее, – прокряхтел тот беспомощно. – Я не хотел убивать девушку. Только его.