– Я так ему и сказал, – усмехнулся Теодор.

– Мне нужно узнать, где дети, если ты хочешь их спасти.

– Спасти? Я хочу. Но говорить, где они, – значит передать их из огня в пламя. От одних негодяев к другим. Да и если бы я решил сказать, то явно не тебе. Я и так с тобой вдоволь наболтался. Сыт нашими беседами.

Хэлла сжала трость, она могла бы еще кое-что попробовать, но…

Стук по металлической двери эхом отозвался в комнате. Грохот получился знатный.

– Хэллебор! – раздался голос Дерека.

Она тяжело вздохнула, выходя в коридор. На лице Вэба выступили красные пятна от злости, рукава его рубашки были подвернуты, а ворот расстегнут, на лбу выступила испарина.

– Ну что, узнала?

– Не думаю, что он хочет со мной говорить, – пробормотала Хэлла.

Дерек явно хотел сказать ей что-то оскорбительное, но почему-то сдержался. Он вдруг улыбнулся, явно пытаясь выглядеть дружелюбно, но это все равно было похоже на оскал.

– Знаешь, давай обменяемся? Может, так сработает что-то?

Слишком уж миролюбиво… С чего бы?

– Ладно, – медленно произнесла Хэлла, следя за Дереком, но тот опустил голову, крутя в руках трость.

– Отлично! Обменяемся каплями крови и символами-ключами? Так будет удобнее.

Кровь помогала идентифицироваться, а ключом был один из символов, которым заканчивалась печать. Он мог быть любым, а вскрыть печать, вживляющую в плоть философский камень, можно было только начиная с конца. Иногда символов было больше. Чем больше символов, тем сложнее распечатать кому-то другому.

– Чтобы ты могла управлять кирпичом, которого я привел, а я твоим. Ну что?

Хэлла осторожно кивнула. Дерек был слишком мил и терпелив, что-то явно было не так…

– Уверен, что хочешь обменяться?