Эльдас нетерпеливо впивается губами в мои губы, его поцелуй полон сдерживаемого желания и страстных ласк. Он прижимает меня к двери, проводит ладонями по ягодицам, тянет за волосы. Впервые в жизни я недовольна, что надела штаны.

Я целую эльфа с тем же пылом. Запускаю пальцы в волосы цвета воронова крыла, бесстыдно заставляя их рассыпаться по плечам и завесой закрыть наши лица. Я глажу Эльдаса по щеке, а он жадно впивается мне в губы. Я вновь и вновь пробую на вкус его язык, надеясь, что сегодня мне еще не раз доведется им насладиться.

Когда Эльдас отстраняется, я чувствую слабость в коленях и опираюсь на дверь за спиной, чтобы не упасть. Я готова хоть сейчас оказаться с ним на полу без одежды. И пусть крики наслаждения разлетаются по комнате, лишь бы он вновь начал двигаться во мне.

– И что теперь? – выдыхаю я, переводя взгляд с Эльдаса на пол, а после на дверь позади.

Эльдас притягивает меня ближе, обвивая другой рукой мою талию.

– Теперь, – рычит он мне в губы. Эльдас зарывается пальцами мне в волосы, и я запрокидываю голову назад, чтобы ему было удобней. – Теперь, моя королева и жена, я уложу тебя в постель.

– Но эльфы…

– Подождут. В конце концов, мы король и королева. И для нашей коронации еще придет время.

Два дня пролетают незаметно, скользя, будто пряди волос в пальцах Эльдаса, когда мы лежим в постели. Мое появление стало в городе предметом разговоров. Повсюду ходили слухи о том, почему Людская королева ворвалась в замок подобным образом, одетая в столь простую одежду, и как это было связано с объявлением Эльдаса насчет времен года. Судачили даже о том, что наша любовь сама по себе разорвала сложившийся порядок наследия Людских королев.

Эту историю, пожалуй, все же стоит изменить. Любовь сильна, но мы с Эльдасом проделали большую работу. И мы продолжим усердно трудиться, чтобы стать хорошими правителями эльфийских земель.

Если бы все зависело от меня, мы бы навечно остались в его покоях. Но долг зовет. И стоит все же провести коронацию, чем скорее, тем лучше. Мы могли бы задержать ее на день или два, но еще немного, и скандальное поведение плавно перетекло бы в непристойное.

Мы стоим перед главным входом в тронный зал. Я сжимаю ладонь Эльдаса, так крепко, что белеют костяшки пальцев.

– Не нервничай, – шепчет он.

– Тебе легко говорить, – отвечаю я, пытаясь разгладить невидимые складки на юбках. Платье, что сшила для меня белошвейка, захватывает дух. Когда я неподвижна, слои шифона в форме листьев почти напоминают чешую. Но стоит начать двигаться, и кажется, будто листья слетают с деревьев, сорванные бурей в конце лета. Если бы я не вернулась, было бы обидно, что такое искусное творение пропало даром.