По спине пробежал холодок. Тристан от природы был честен – может, даже чересчур честен, если вспомнить, какие неприятности с отцом это качество ему доставляло, – но в присутствии Морры все равно ощущал себя неуютно. Волновала его подковерная природа ее магии, не магия сама по себе. При помощи тенемагии вытягивали из людей правду, но делали это коварно – исподтишка, незаметно. Будь люди честны, надобность в такой магии отпала бы – или отпала бы надобность хранить в секрете такой дар.

Ну а может, Тристан обманывает сам себя. Он ведь скрывал боязнь огня, и именно страх быть раскрытым вызывал эту неприязнь к тенемагии.

Но нельзя было не признать, что магия эта бывает полезна.

– Ну-ка, кто это у нас тут… – задумчиво пробормотала Морра. – Друг или враг?

– Друг, – ответил Сэв. Его лицо покрылось липким потом, но, начав говорить, он сел прямо. – И послал меня другой друг – Илития Шэдоухарт.

Глава 36 Вероника

Глава 36

Вероника

Ферония не умела править, и совет манипулировал каждым ее шагом. Мне пришлось вмешаться.

Вероника, как в тумане, шагнула вперед.

Юноша, которого привели в крепость, был в грязи и крови, но она его узнала: это он спас ей жизнь в лесу у хижины, а она потом в ответ спасла его – от гнева Вал. Лишь потому, что она тогда удержала сестру от кровопролития, этот юноша сейчас принес важную весть о грядущем нападении. Голова кружилась.

Само только его появление потрясло Веронику, не говоря уже о страшном предупреждении и предательстве Эллиота, но больше всего удивили последние два слова, которые произнес паренек.

У Вероники чуть не остановилось сердце.

Илития Шэдоухарт.

Так звали майору. По крайней мере, имя – ее. Когда Вероника была маленькой, ей трудно давалось имя Илития, поэтому она называла опекуншу просто бабушкой или майорой. Ее ни разу при Веронике не называли Шэдоухарт, но что-то в звучании этой фамилии насторожило.

Не одна Вероника так живо отреагировала на него.

– Откуда ты знаешь это имя? – набросилась на Сэва Морра.

Вероника, затаив дыхание, переводила взгляд с Сэва на кухарку и обратно.

– Она была повинницей в отряде, но с самого начала работала против солдат. Хотела отравить их… сорвать нападение, но… – Он умолк, тяжело дыша, и на его лице отразились душевные муки. То, что он сейчас поведал, никак не вязалось с образом Илитии, растившей Веронику, но и не противоречило. – Вместо нее пришел я, принес вот это.