Последнюю часть предложения он произнес так, словно хотел подбодрить ее. День-другой назад это сработало бы, но сейчас Вероника продолжала стоять перед ним, точно каменная.

– Не усложняй, пожалуйста, и так все непросто, – попросил Тристан. В его глазах отразились подавленные эмоции: вина? жалость?

Вероника поверить не могла, что Тристан отвергнет ее перед всеми. Опозорит перед прочими подмастерьями. Сам же обещал помочь, говорил, что она – одна из них. Что из нее выйдет хороший наездник. А сейчас обращается с ней так, словно она – слабая, никчемная и нуждается в защите.

Обращается с ней, как когда-то – Вал.

В горле перехватило от сдерживаемых слез, но Вероника постаралась выдавить из себя:

– Для кого непросто? – спросила она, даже не думая понизить голос. С этими словами она оттолкнула Тристана и побежала прочь со двора.

Отправилась она в Гнездо. Но не затем, чтобы исполнять пожелание Тристана, а просто потому, что не знала, куда еще податься. Там она пнула ведро с водой и выкрикнула все ругательства, каких только нахваталась в порту Теснины и на кухнях в приграничной деревне.

Ксепира вскинула голову. Вероника ощутила ее любопытство: птица пыталась понять бранную речь, в которой и сама-то Вероника не все слова понимала.

Послышались шаги, и Вероника сразу поняла чьи.

Встав с пола, она вгляделась в тень. Внизу уже было темно: приглушенный свет скрытого за облаками солнца быстро угасал.

– Чего тебе, Вал? – спросила она, как только сестра спустилась с лестницы. Услышав Веронику, та замерла.

– Не злись на меня за то, что твой драгоценный Тристан не взял тебя сражаться. Я же говорила: этому не бывать. Говорила, что это – не твой народ.

Вероника знала, что Вал намеренно хочет ранить ее, и все же ее слова причинили сильную боль, ведь истина в них была. Тристан не взял Веронику сражаться.

– Скажи, что стало в тот день с майорой Илитией? – скрестив руки на груди, потребовала Вероника.

– Что? – нахмурившись, спросила Вал. Притворяется. Вероника ее не видела, но откуда-то знала, что Вал из укрытия наблюдала за прибытием Сэва. Вал – она как дождь; стоит прислушаться к ощущениям, и ощутишь ее присутствие – точно ломоту в костях перед бурей.

– Тот солдат рассказал, что работал с женщиной по имени Илития, – сказала Вероника, указав наверх, в сторону крепости. – Сказал, что она была повинницей и…

– Не глупи, Вероника. Женщин с таким именем сотни.

– Илития Шэдоухарт. – Ага, вот, что-то такое промелькнуло, изменилось во взгляде сестры. Вот бы уметь как следует управляться с даром тенемагии, чтобы проникнуть ей в голову и вызнать правду. – Ты сказала, что она умерла. Наша бабушка.