– Судно? – повторяет он.

– Чтобы отвезти вас в Темарин, – объясняет она. – Это единственный способ спасти вас и предотвратить войну.

При этом лорд Савель удивленно смеется.

– Война – это слишком. Только сумасшедший король или идиот станет… – он замолкает.

– Короля Чезаре вряд ли можно назвать вменяемым, не так ли? – спрашивает она. – И, хотя я достаточно слышала о короле Леопольде, чтобы усомниться в его интеллекте, моя сестра сказала мне, что объявление войны, которое он послал, было подделкой. Если мы сможем вернуть вас в Темарин, этого может быть достаточно, чтобы предотвратить войну. Но нам нужно спешить.

Лорду Савелю не нужно повторять дважды. Несколькими быстрыми движениями он набрасывает плащ на плечи. Этого достаточно, чтобы прикрыть почти всю его тюремную одежду, и на улице достаточно темно, чтобы никто не мог разглядеть его слишком внимательно. Беатрис пробует еще несколько ключей, но дверь остается запертой. Ее сердце начинает громко стучать в ушах, заглушая все остальные мысли.

– Вы идете со мной? – спрашивает он ее.

Беатрис удивленно смотрит вверх и снова чуть не роняет ключи.

– Что? – спрашивает она.

– В Темарин, – уточняет он. – Вы же не собираетесь оставаться здесь.

Она моргает. Эта мысль никогда не приходила ей в голову, хотя теперь, когда он это сказал, она задается вопросом, что ей делать.

– Беатрис, если вы останетесь здесь, они рано или поздно узнают, кто вы, – медленно говорит он. – И они вас убьют.

Беатрис хмурится, пробуя ключ за ключом.

– Это не так просто, – отвечает она, думая о Паскале, Жизелле и Николо. Она не хочет бросать их, бросать на произвол судьбы во владениях непостоянного короля. – Думаю, кто-то травит короля, вызывая его безумие. Я пока не могу это доказать это, но когда…

– А, – понимает он, глядя на нее оценивающим взглядом. – Тогда я всего лишь первая часть вашего плана. Вы хотите стать королевой.

Беатрис закусывает губу, и ее лицо загорается от стыда. Дафна всегда говорила, что она бесстыдна, – если Беатрис увидит ее снова, то с удовольствием скажет сестре, что та ошибалась.

– Вы не можете отрицать, что Селлария будет намного лучше, если на троне будем мы с Пасом. Мы могли бы что-то изменить, исправить.

Когда она это говорит, ей приходит в голову, что то же самое всегда говорила ее мать – то же самое оправдание, которое она дает всем своим уродливым поступкам. Это не одно и то же, говорит себе Беатрис, но она не совсем в это верит. И остается еще угроза, которую сейчас представляет ее мать. Беатрис знает, что она не откажется от своей мечты об объединенной империи без борьбы. Но если Беатрис и Софрония заключат союз, у них может появиться шанс. Маленькая, оптимистичная часть ее воображает, что Дафна присоединится к ним, хотя сомневается в такой возможности. Беатрис любит свою сестру, но она знает, что Дафна вся пошла в мать.