– Я вовсе так не считаю, – говорит он.
Виоли прикусывает губу.
– Если бы я подождала тебя, обсудила всё с тобой, позволила бы тебе самому лишить ее жизни, то ты бы сделал это, Леопольд. Но ты не убийца. И я не хотела делать тебя им.
Леопольд не отвечает, поэтому Виоли продолжает:
– И, кроме того, она твоя мать. Она мать Гидеона и Рида. Смог бы ты посмотреть им в глаза и сказать, что сделал?
Он морщится.
– Софрония взяла с меня обещание защищать тебя, и я не думаю, что она говорила только о сохранении твоей жизни, Леопольд.
Леопольд сглатывает.
– Дафна говорит, что Софи освободила тебя от этого обещания, – говорит он наконец.
Виоли пожимает плечами, но даже это маленькое движение вызывает у нее еще одну вспышку боли.
– Я знаю, – говорит она. – Но, может быть, я и сама не хочу видеть, как ты становишься убийцей, Лео.
Мгновение Леопольд молчит.
– Спасибо тебе, Ви, – тихо говорит он.
– Тебе не за что меня благодарить, – говорит она. – Твоя мать все еще жива, а меня повесят за попытку убийства.
Она делает паузу.
– Во Фриве вообще вешают убийц? Я знаю, что в Селларии их отправляют на костер, но…
– Тебя не повесят и не отправят на костер, – говорит Леопольд. – Я тебе обещаю. Ты мне доверяешь?
Виоли смотрит на него и думает о том, что он уже совсем не похож на хрупкого и израненного мальчика, который почти месяц назад возник из ниоткуда в пещере. Тогда она даже не могла надеяться, что он будет следовать ее простым указаниям, таким как «сиди тихо» или «не беги обратно в Кавелле, где все хотят твоей смерти». Но сейчас?
– Я доверяю тебе, – говорит она ему.