– Они назначили дату суда? – спрашивает она.

– Послезавтра, – говорит он. – Врач говорит, что если Виоли не проснется к тому времени, то не проснется уже никогда.

Дафна не позволяет мысли об этом задержаться у нее в голове.

– Виоли может сказать, что это сделала горничная, – говорит она вместо этого. – А она просто случайно проходила мимо и услышала крик Евгении.

Байр морщится.

– Что? – спрашивает Дафна. В животе у нее собирается ужас.

– Есть еще одна свидетельница, – говорит он. – Повариха, на которую работала Виоли. Она утверждает, что Виоли – или Вера, как она себя называла, – была зациклена на Евгении. Она рассказала тебе что-нибудь о торте с угрозами?

Дафна моргает, безуспешно пытаясь понять, что еще за торт с угрозами.

Байр продолжает:

– Ходит слух, что она – разгневанная темаринская мятежница, которая последовала за Евгенией сюда и уже несколько недель замышляет месть.

– Хоть это и не так, но весьма близко к правде, – говорит Дафна, опускаясь на свою кровать. – Я должна поговорить с ней. С Виоли, я имею в виду.

– Это еще не всё, – медленно произносит Байр. – Говорят, что это она ответственна за покушения на тебя и за взрыв на нашей свадьбе.

– Кто это говорит? – спрашивает Дафна, нахмурившись.

Байр отвечает не сразу.

– Второй слух я проследил до лорда Панлингтона, – говорит он.

Дафна пристально смотрит на него.

– Повстанцы решили использовать ее как козла отпущения, – говорит она.

– Похоже, они… не рассчитали, насколько негативные последствие вызовет тот взрыв, – медленно произносит он.

Дафна не может не фыркнуть.

– Что, смерь Фергала? – спрашивает она. – Я и не подозревала, что он был так популярен.