– Почему вы отправили главу следопытов на захват эфилеана огня? Я… просканировал доносчика, который только что покинул кабинет. Вы же знаете, как сложно обуздать огонь. А там сейчас, вероятно, уже стены огня! Я уже касался огня мертвых, вы должны отправить меня.

– Я послал следопыта не для поглощения пламени, а для связи. Он хорошо чувствует на большом расстоянии. Из всех барьерских тестов «чувствительность на дальних расстояниях» ты сдал хуже всего.

Мартин испытал едкое чувство стыда и скуксился, а Дон потер бороду. Он не рассчитывал, что Элен увидит в Мартине своего спасателя, а Мартин, в свою очередь, будет как раз его изображать: сам придет к эфилеану домой и останется на ночь. В Кампусе не было запрета на межвидовое спаривание, однако Дон не ожидал, что Мартин изъявит подобное желание по отношению к потомку огня.

– Хочешь еще что-нибудь мне сказать?

– Вы помните суд над жнецом Зелвено? Он сказал, что пропавшие Неизвестной войны еще живы.

– Да, но собрание со жнецами назначено только на завтра.

– Светлый жнец на слова Сейджо заявила, что пропавшие чем-то заражены. – Дон не продемонстрировал хотя бы намека на удивление, и Мартин с опаской в голосе продолжил: – Так вот, про заражение – это правда. Я узнал это… своими методами.

– И что же заразило пропавших?

– Эф… – Мартин запнулся. – Эфилеанская ярость.

Дон окинул сенсора уже более настороженным взглядом. До этого момента он расплывался в догадках, но предположение преемника показалось ему весомым. Однако это все равно оставалось предположением.

– Что ты хочешь услышать от меня в ответ?

– У меня есть просьба, наставник. – Мартин громко сглотнул. – Скоро… если Элен вернется с полей в Кампус, будет суд над эфилеаном огня, а после нас ждет поход за пределы, в открытый мир. Это я тоже узнал… своим методом. Когда вы отправитесь в открытый мир, помогите Элен получить камень ярости. Это не моя воля. Это воля… – Он собирался коснуться своего лба, чтобы раскрыть тайну метки, на что Дон поднял руку и показал сенсору свою сморщенную ладонь, остановив от необдуманного решения.

– Я не должен этого видеть, – невозмутимо произнес старец. – Про ее волю ты также не должен кому-либо говорить.

Мартин обомлел от того, что Дон не позволил ему рассказать об Истине.

– Но почему?.. – дрожащим голосом спросил он, округлив глаза. – Почему вы не даете показать ее вам?

– Ты уже услышал ответ: я не должен этого видеть.

– Почему вы оставляете меня одного с бездной?! – чуть ли не в отчаянии закричал Мартин, раскинув руки по сторонам, но тут же образумился. – Извините, наставник.