Спиной я ощущала учащенное сердцебиение Эллина. Одной рукой он прижимал меня к себе, а другой держал поводья.

Мимо нас пронесся конь Габриеля и Амины, взбивая копытами только-только выпавший снег. Фейка что-то весело рассказывала генералу, перекрикивая гул ветра.

Справа от нас раскинулась деревушка фейри, жители которой, заметив короля, громко его приветствовали, а дети восторженно визжали.

– А почему бы просто не переместиться к озеру? – я поежилась: ветер противно свистел в ушах. Мне пришлось повернуть голову к Эллину, чтобы расслышать ответ.

– И упустить возможность покататься верхом? – Ледяное дыхание короля коснулось нежной кожи на моей шее. – Я и так редко выбираюсь из замка не по делам короны, иногда хочется насладиться пейзажами.

Мой взор понимающе скользнул по белоснежным полям и замерзшим рекам, по скалистым горам вдали, по покачивавшимся на ветру сосновым верхушкам, по отдалявшейся от нас уютной деревне.

– Ледяное величие во всей его красе, – только и сказала я, отвернувшись от Эллина.

Габ и Амина ехали на несколько метров впереди нас, и ее бирюзовый плащ контрастным пятном выделялся среди холодных красот округи, как оазис в пустыне. Проследив за моим зачарованным взглядом, Эллин сильнее сжал мою талию, заставив меня плотнее прижаться к нему, и спросил:

– Признавайся, Агни. То, что Габриэль приударил за моим вторым советником, – твоя заслуга?

Наш конь перепрыгнул небольшой ствол поваленного дерева, лежавший у нас на пути. От амплитуды прыжка меня еще сильнее вдавило в грудь Эллина.

– Я лишь посоветовала ему открыть свое сердце. Если он не может разлюбить Бриэль, то пусть попробует полюбить кого-то еще.

Эллин мрачно хохотнул, тем самым удивив меня:

– К сожалению, это невозможно. Что бы Габриэль ни делал, как бы ни заставлял себя полюбить вновь, никто и никогда не заменит ему Бриэль, – с долей тоски в голосе протянул король, ласково поглаживая мой бок под накидкой. – Истинная любовь для фейца – это как рай для души, как кислород для тела – ей нет замены, а не иметь возможности быть с любимой сродни отравлению железом – каждый день ты медленно умираешь от невидимой раны, которая, словно кислота, беспощадно разъедает сердце.

Оторопев от услышанного, я уперла померкший взгляд в его бледную руку, обнимавшую мой живот.

– Говоришь так, будто тебе это знакомо? – робко спросила я, вновь развернувшись к королю. Лицо Эллина было всего в нескольких сантиметрах от моего. Потянув за поводья, он заставил скакуна двигаться медленнее, переходя с галопа на быструю трусцу, а потом и вовсе на шаг.