Огненные удары и угарный дым перекликались с ледяными всполохами Саманты. Дориан и Сэм работали так слаженно, что я невольно задумалась, а не получится ли из них идеальная пара. Принц делал выпад, фейка подстраховывала. Саманта шла в атаку, Дориан усиливал ее удар.

Итон достал из коробки овальный зеленый камень и, пока Александр бился не на жизнь, а на смерть, с размаху бросил его во тьму пещеры. Мрак разверзся и начал колыхаться словно живой, а вены тирана резко побледнели.

– Этот артефакт способен сдерживать любую магию, даже Левии, но лишь пару мгновений! – заорал Итон, стараясь сквозь лязг мечей донести до меня свою мысль.

– В сторону! – скомандовала я всем сразу. – Живо!

Во мне нарастала сила по мере того, как в памяти вспыхивали картинки. Вот я баюкаю тело матери в гостиной старого дома. Вот узнаю, что ее убийца – тот, кому я подарила сердце. Вот в последний раз вспыхивают жизнью глаза моего брата. А вот слезы Эллина по дочери, которой у нас никогда уже не будет.

Дориан и Саманта послушно отскочили, даже Итон укрылся за высоким камнем, оставляя меня один на один с раскрасневшимся от злости Александром. Его волосы растрепались, а лицо заливала кровь. Оставшись без демонической поддержки, он все еще был смертельно опасен, но не убийственнее меня.

– Тебе конец, – только и прошептала я, заглядывая прямо в темно-карий глаз, в котором теперь не клубился мрак скверны. – Но я милосердна, твоя смерть будет быстрой.

Александр хотел высокомерно хохотнуть, но я не позволила, выплеснув всю свою мощь. Сила благих прародителей сбросила с себя оковы и вырвалась из моей руки, взорвав воздух.

Я расслышала вскрик Саманты, когда Дориан схватил ее за запястье и, закрыв собой, утащил под ближайший валун. Зрачок Александра расширился, когда тысячи осколков уставились на него, готовые превратить тело огненного короля в решето.

– Невозможно, – задохнувшись, прошептал он, – каньон сдерживает силу инодворовых фейри.

– Для любви нет ничего невозможного, – ответила я, и расколотый воздух вонзился в Александра со всех сторон.

Из его рук, лица, груди брызнула кровь. Он охнул и, покачнувшись, стал заваливаться назад. Но, подлетев к тирану, я снесла его голову кинжалом прежде, чем обмякшее тело коснулось земли. С глухим звуком оно покатилось прочь, подняв в воздух клубы пыли.

Сила все еще бушевала во мне. Я выпустила ее наружу огромным смерчем, который, как и демонический столб, ударил в небо, восстанавливая нарушенные Александром барьерные чары. Через пару долгих минут я стала исчерпывать себя и, когда купол снова засиял, а дыра в нем затянулась, потеряла сознание.