– Невероятно! – только и произнес он. – Я думал, что больше никогда не увижу тебя.

– Я тоже, – призналась я и поцеловала его в изгиб шеи, растворяясь в любимом аромате мороза и корицы.

– И это еще не все… – Внезапно вспотевшими пальцами я нервно сжала края одеяла, но Эллин не дал мне договорить. Словно опомнившись, он спросил:

– Неблагой Двор?

– Практически полностью восстановлен, барьер не нарушен, Бриэль и Габ следят там за всем.

– Бри получила мою силу? – Для проверки Эллин взмахнул рукой, призвав ворох снежинок. Его бровь со шрамом удивленно взлетела вверх.

– Магия прародителей вернулась к тебе сразу после воскрешения, но ее унаследовала вовсе не Бриэль.

Эллин растерянно уставился в мое лицо, которое я почему-то смущенно прятала за его волосами.

– Я не понимаю. Моя сестра – единственная наследница неблагого трона, если только… – Он осекся, и по тому, как напряглись мышцы на руках, я поняла, что любимый догадался.

– Ты говорил, что мечтал назвать дочь Эмили, – робко начала я и, отбросив одеяло, продемонстрировала ему выпирающий животик. – Мне кажется, ей очень подойдет.

– Агнес… – задохнувшись, едва слышно произнес он с таким обожанием, что грудь наполнила волна неистового блаженства, а все тревоги разом улетучились.

Эллин прижал трясущуюся ладонь к моему животу, я накрыла его пальцы своими и, пока он пытался уловить еще такие слабые, но уже ощутимые толчки нашей егозы дочери, продолжила:

– Знаю, ты считаешь, что дети должны приходить в нашу жизнь осознанно. Но, уверяю, я ни секунды не жалею, что так получилось. Эмили… она чудесная. И мы ее заслужили!

Неожиданно Эллин громко всхлипнул и запечатал поцелуем мой лившийся поток слов.

– Я очень сильно люблю тебя, Агнес, – прошептал он, не отрывая губ. – Вы – моя жизнь.

Эпилог. Эллин

Эпилог. Эллин

Эмили сладко посапывала у меня на руках, пока я баюкал ее, стоя на балконе. Звезды сияли нестерпимо ярко, и я опасался, что их свет разбудит только что уснувшую малышку. Она напоминала ангелочка. Белокурая, совсем как я, и пухлощекая, как мама. Сейчас ее веки были плотно закрыты, но, когда дочка смотрела на меня, от переполняющей любви замирало сердце. Наша девочка родилась с необычным цветом глаз, унаследовав мой радужный перелив, но на солнце они играли золотом и зеленью, доставшимися ей от Агнес.

Я с опаской обернулся на дверь террасы. Если жена вновь застукает меня за любованием Эми, я точно буду спать на коврике.

Агнес считала, что чрезмерное восхищение дочерью вырастит из нее зазнайку. Я улыбнулся этой мысли и поцеловал маленькую розовую пяточку.