Капитан, возвращаясь после службы, каждый день привозил не только прессу, но и новости. Так они узнали, что на границе Севера ставят блокпосты и копают укрепрайоны, потому что в столице достаточно воинственно восприняли верность короне. Узнали и о похоронах матери, информация о которых была передана лично оставшимися в Иоаннесбурге верными людьми, поддерживающими контакт с сослуживцами. Узнали, что увольняются офицеры, что Его Священство хранитель Центрального Храма Всех Богов отказался дать благословение премьеру Северяну. Много было информации, и страшной, и обнадеживающей. Только вот маму было уже не вернуть.

Марина больше не подходила к лошадям, игнорируя укоризненные взгляды старика Мики. Ему взялась помогать Пол, чтобы сгладить неловкость от поведения сестры. Алина находила утешение в библиотеке, Ангелина целыми днями занималась с младшенькой – Каролишка постоянно цеплялась то за нее, то за отца, закатывая истерики, если существовала опасность остаться одной.

Принц-консорт теперь был опорой и утешителем в одном лице – то одна, то другая дочь приходили со своими страхами и сомнениями, или просто молчали вместе, или просили рассказать еще что-нибудь о маме, какие-нибудь истории из ее жизни, неизвестные принцессам. Заканчивалось это обычно слезоразливом, но и служило своеобразной терапией, будто мама все еще была с ними.

Больше всего Святослава беспокоила Марина. Она замкнулась в себе, много бродила одна, к нему или к сестрам пожаловаться и поплакать не подходила, на попытки поговорить или приласкать огрызалась или даже откровенно хамила. Девушка не выплескивала горе и боль наружу, а прятала глубоко внутри. Он стал подмечать злые огоньки у нее в глазах, когда сестры разговаривали о каких-то отвлеченных вещах или, забывшись, шутили, и сжатые губы, будто она сдерживалась, чтобы не наброситься на них с обвинениями в бесчувственности и равнодушии к смерти мамы.

А Василина прочно поселилась на кухне, слушала Тамару Дмитриевну, плакала – всегда можно было сказать, что очень уж острый лук попался, – подменяла Ангелину при младшей сестренке… и скучала. Капитан приезжал поздно вечером, уезжал рано утром, хотя раньше, как поведала повариха, всегда оставался на неделю в части. Видимо, он не хотел, чтобы они чувствовали себя брошенными. И принцессы были очень благодарны ему – без новостей было бы совсем тоскливо.

Так прошло пять дней. А рано утром в субботу вторая принцесса проснулась от какого-то шума под террасой. Полежала немного, подумала, но любопытство опять оказалось сильнее. И она, запахнув старенький «матушкин» черный халат, вышла на террасу.