Молча стояли на балконе Ангелина и разбуженный ею Святослав Федорович. Они напряженно наблюдали, как их укутанная в плед сестра и дочь кормит с ладони страшного зверя, гладит его, треплет за уши, что-то спрашивает и сама за него отвечает. А затем – как он ложится перед ней на брюхо, а Василина бесстрашно садится на него верхом, хватает за загривок, легонько шлепает, потому что он начинает баловаться, подпрыгивая на месте. Он обиженно ревет, и от этого рева волосы встают на затылке от страха, а она смеется и чем-то грозит ему. А потом огромный медведь увозит сидящую на нем девушку вглубь сада.

– Ты знаешь, что она давала ему свою кровь? – Святослав отвернулся от созерцания сада, в дымке которого растаяли силуэты большого зверя и прижавшейся к нему девушки. Его дочери, которую он может больше не увидеть.

Ангелина немного нервно всхлипнула.

– Знаю. Она сегодня рассказала. Думаешь, это из-за нее барон начал оборачиваться?

– Я могу только предполагать, дочка. Ирина… – лицо его дернулось, – не раз говорила, что кровь Рудлогов, отданная добровольно, усиливает магию. Любую магию.

– Но, отец, это произошло три года назад. А Вася сказала, что у него первый… точнее, уже второй оборот. Или он так на нее отреагировал? На ее присутствие или..?

Наследница не договорила – не стоит озвучивать мужчине мысли о том, что именно полнолуние и цикл Васи спровоцировали оборот.

– Остается только догадываться, Ани. Давай спать. Все равно мы сделать уже ничего не можем.

И если Святослав уснул достаточно быстро, то старшая Рудлог из-за тревоги за сестру так и не сомкнула глаз до утра.

Медведь бежал довольно долго, и Василина снова слушала его хриплое дыхание, прислонившись щекой к горячей спине и крепко держась за шерсть на загривке. Мысли в голове, видимо, от тряски, стали все какие-то легкие и радужные. Ночь была теплой, и вокруг таинственно пели свои шелестящие песни деревья, качая ветвями в призрачном свете голубоватой луны. Вдали светились редкие огоньки домов с не спящими в них по каким-то своим причинам людьми.

Под лапами несущего Василину зверя вдруг заскрипел песок, по коже мазнул теплый влажный ветерок. Она подняла голову. Медведь медленно приближался к неподвижной мерцающей глади озера. Принцесса торопливо скинула плед на песок, потому что он и не думал останавливаться. Зашел в воду, громко сопя носом и отфыркиваясь, поплыл и вдруг нырнул, оставив ее на поверхности. И сразу поднырнул обратно, скользнув по ее животу лбом и обдав брызгами.

«Неужто поплавать привез?» – удивилась Василина, двигаясь к берегу. На глубине ночью было страшновато.