Тротт развернулся – принцесса смотрела с вызовом и обидой, и в глазах ее уже стояли слезы. А ведь она, если вернется, точно докопается до истины – останется только сложить дату бала и произошедшего в Верхолесье, вспомнить, как сама чуть не выпила одногруппников…

– Сядьте, – повторил он. – Тяжелые истории лучше слушать на полный желудок.

Она недоверчиво разулыбалась сквозь слезы.

– Вы расскажете?

– И вы сомневаетесь? – проворчал он. – Вы слишком хорошо научились манипулировать мною, Богуславская.

Она улыбалась, глядя на него с отчетливой нежностью. Слез и след простыл.

– Может, вам это просто нравится, лорд Макс?

– Может быть, – пробормотал он. – Может быть.

Принцесса слушала его рассказ, не глядя, что зачерпывает ложкой, и не задавая уточняющих вопросов. Глаза ее были огромными, она молчала и, кажется, боялась даже дышать, чтобы он не передумал, – а Тротт, периодически останавливаясь, чтобы перевести дух или откусить кусок мяса, продолжал говорить. О том, как у Михея после ночи с ее матерью произошел срыв. Как он выпил свою супругу Анну, стал причиной гибели десятков человек, как сражался сам с собой и чуть не уничтожил друзей – и как ему, Максу, пришлось его убить. И что со Стрелковским был заключен договор не сообщать королеве, магсообществу и гражданам страны о реальных событиях в Верхолесье.

Не рассказал Тротт только одного – что в роковую ночь с королевой Ириной Михей был не один. Но это была та тяжесть, которую он, Макс, никогда не переложит на плечи Алины Рудлог, вне зависимости от того, выживут они или нет, удастся вернуться или нет.

Они давно доели. Прогорел костер. Закончился рассказ; Тротт встал, подхватив тарелки, и направился к озеру их сполоснуть. Когда он вернулся, Богуславская продолжала сидеть бледная, задумчивая, глядя в костер и рассеянно шевеля крыльями. Подняла на него печальные глаза.

– Мы ведь не позанимались сегодня, – сказала она вдруг.

– Любопытно на вас действует стресс, – усмехнулся Макс, на всякий случай присаживаясь рядом и не зная, чего ожидать от нее. – Вы рыдаете, когда не получаете желаемого, но спокойны сейчас.

Принцесса как-то незаметно подвинулась ближе и положила голову ему на плечо. Погладила по руке, вздохнула, и Тротт застыл, не отталкивая ее, но и не реагируя на эту вспышку меланхолии.

– Мне грустно, – призналась она. – Мне жаль полковника, хотя я его не знала, и людей, которые погибли… и я рада, что мама не узнала, что это из-за нее произошло. Но больше всего, – она с сочувствием посмотрела на него, – мне жаль вас, лорд Макс. Не представляю, как бы я жила, если бы из-за меня погиб кто-то близкий. Даже если бы другого выхода не было.