К двум пологим холмам, выступающим в море, путники дошли почти к ночи. Стальные небеса уже окрасились в красный и фиолетовый, солнце почти опустилось в волнующееся море. Макс намеренно приблизился к самой кромке берега и сейчас, оставаясь под прикрытием папоротников, наблюдал за перешейком, который им нужно было преодолеть в темноте.

Богуславская шуршала за его спиной, затаившись в кустах. Здесь не было воды – только редкие высыхающие лужицы на граните. Родник они прошли около двух часов назад, и Тротт разрешил остановиться на пять минут, чтобы наполнить фляги и привести себя в порядок. Теперь воду нужно было беречь: чем выше берег, тем реже встречались источники.

Холмы, на которые смотрел Тротт, шириной были около километра и с одной стороны обрывались в море высоченной слоеной стеной. Внизу виднелись серые каменные глыбы, между которыми крутило водовороты. С другой стороны заросший хилыми, местами полегшими папоротниками перешеек медленно спускался к болотистой низине. Над деревьями тут и там поднимались гранитные столбы и обветренные скалы, за которыми так легко было спрятать засаду, – и вариантов прохода, несмотря на ширину перешейка, оставалось немного.

Но, похоже, прятаться никто не собирался: над скалами кружили два раньяра со всадниками. Один пошел на снижение, навстречу ему взмыл третий. Сколько же их там? Пять? Семь, как говорил староста? Успели ли сюда подойти наемники на охонгах от твердыни Аллипа? Если да, то шансы пройти, и так мизерные, снижаются до нуля.

Макса очень беспокоило, что они не встретили наемников. Если преследователи на раньярах облетают деревни каждый день, то они должны были уже поговорить со старостой – и логично было бы отправить цепь ловчих навстречу. Макс целый день реагировал на каждый шорох – но нет, вокруг было пусто. Староста не сдал? Или преследователи решили, что никуда они не денутся, и вместо того чтобы ловить их по лесу, проще схватить в бутылочном горлышке между морем и болотами?

Позади раздались легкие шаги – принцесса выбралась из кустов, встала рядом. Макс порылся в сумке, достал трубку с мазью.

– Я нанесу это на нашу одежду, – объяснил он спокойно, – замаскируем человеческие запахи.

Богуславская с сомнением посмотрела на емкость, на Тротта.

– Они нас по этой вони не обнаружат, профессор?

– Люди здесь нечистоплотны, их обоняние не реагирует на неприятные запахи, поэтому не заметят, если не переусердствовать. – Он зачерпнул пальцами мазь, присел на корточки и принялся мазать принцессе штанины. – С моря и так несет гнилыми водорослями, а с болот – растениями. Наша задача – обмануть инсектоидов. С этим мазь справится, просто забьет иные запахи.