Алина

Лес, укутанный паутиной, был страшен и, казалось, никогда не кончится. Лорд Макс выбирал ячейки в сетях покрупнее, пробирался сквозь них, и принцесса следовала за ним. Приходилось и прыгать, и проползать по земле, и тянуться на цыпочках, и выворачиваться – она никогда не думала, что может так вывернуться.

Болел живот и пересохло во рту, но она даже не вспомнила про флягу – все протискивалась в ячейки, видя прямо перед глазами подрагивающие капли воды на липких нитях, ползла, шагала…

К своему удивлению, Алина ухитрилась как-то не прилипнуть к сетям, и даже получалось не задевать нити. Все оказалось не так страшно, и через некоторое время принцесса стала даже подмечать систему, по которой была соткана паутина. Полотна изгибались почти параллельно друг другу на протяжении десятков, а то и сотен метров, образуя длинные коридоры, кое-где смыкаясь и снова размыкаясь.

Видела она издалека и пауков-лорхов, застывших в центре материнских паутин, – огромных липких «снежинок», растянутых между несколькими высокими папоротниками, от которых и брали свое начало сетчатые полотна.

Иногда Алинкин нос начинал щекотать острый, резкий запах муравьиной кислоты, очень густой, перебивающий даже вонь от рыбной мази. Она помнила, как пахло в зале, разрушенном тха-охонгом, но подобный ему гигант в лесу не мог двигаться бесшумно – а вокруг не было слышно ни треска деревьев, ни громкого шуршания крон, раздвигаемых тушей.

В конце концов принцесса увидела источник этого запаха – когда профессор, как всегда, быстро дернул ее за руку, призывая лечь на землю, и они оба затаились за плоским валуном, среди мелких, сантиметров двадцати в высоту, кустиков и мхов. Через несколько минут она наблюдала, как медленно, ворочая треугольными головами с жуткими челюстями, проходят в каких-то пяти метрах от них мелкие копии тха-охонга, похожие на смесь богомола и муравья размером с лошадь. Чудовищами управляли всадники, в их руках были факелы, и Алина сжалась, ужасаясь, что сейчас их увидят.

У места, где они с Троттом лежали, один из охонгов начал подергивать передними торчащими лапами-лезвиями, словно в раздумии, и всадник повел туда-сюда факелом, но инсектоид поковылял дальше, и принцесса едва удержалась, чтобы шумно не выдохнуть от облегчения.

Паутина очень замедляла движение. Луны прошли уже половину неба, Алинка отупела от желания спать, а долина все не кончалась. Пришлось перебираться через речку, замирая от страха – в тишине очень громко плескала вода, – снова вслед за Троттом перелезать через липкие сети. Она очень старалась не ошибиться. Но ступня поехала на скользком камне – и пятая Рудлог всем весом вляпалась в паутину.