– Кембритч, – зло отчеканила принцесса, – немедленно скажи мне, в чем дело.

– Марина, – сейчас он добавил в голос чуть насмешки и терпения, – во-первых, это не твоя проблема, а моя, и мне ее решать, а во-вторых, это совсем не телефонный разговор.

– Хватит вилять, – голос ее вибрировал от негодования. – Ты сам подарил мне этот телефон, и нас никто не услышит. А я ушла уже далеко. Люк!

И герцог словно неохотно, тщательно мешая ложь и правду, произнес:

– Луциус очень рассчитывал на мой союз с твоей сестрой, Маришка. И когда брак сорвался, чему я несказанно рад, несколько… осерчал. Вытащил компромат на меня многолетней давности и пригрозил, что, если я не решу проблему и срочно не женюсь на ком-то достойном, гнить мне в тюрьме. И сроку дал три дня.

– Почему так срочно? – резонно спросила она.

– Гневается, – легко объяснил герцог. – Сказал, что если дать больше времени, то я извернусь. И он прав, Марина. Так и было бы.

Принцесса молчала настолько долго, что он уже решил: раскусила его.

– Грязно играет, – наконец проговорила она – и Люк едва не выдохнул от облегчения.

– Это же Луциус, – сказал он со смешком.

– Я понимаю, почему ты не хотел говорить мне.

– Это хорошо, Маришка.

– Я очень боюсь свадьбы, Люк. Мне нужно привыкнуть к мысли об этом. Я думала, полгода как раз хватит.

– Я знаю, – голос еще больше охрип, и ощущения стали совсем мерзостными. – Поэтому я предпочту тюрьму.

– Не надо тюрьмы, – расстроенно произнесла третья Рудлог. – Ты можешь решить этот вопрос?

– Я как раз над этим работаю, детка. Не волнуйся. До четверга еще есть время.

– Работай, – попросила она несчастным голосом. – Но если не получится, только посмей мне не сказать! Слышишь, Кембритч?

– И что? – спросил он, будто забавляясь. – Опять наплюем на все обещания и поженимся?

Она испуганно вздохнула. Но тон ее был твердым:

– Да. Какая, собственно, разница – сейчас или потом? Можно будет устроить тайную свадьбу, умаслить Луциуса, а через полгода провести нормальную церемонию.