– Да, – несколько поколебавшись, ответил Брин.

– У меня очень мало времени, – продолжил Черныш. – Я готов подписать договор и пообещать вам всю возможную поддержку и конфиденциальность. Ваши методы меня не волнуют. Главное – результат.

Темный неохотно кивнул, изучающе глядя на старого мага. Сомнение из глаз виталиста исчезло только тогда, когда Черныш поставил подпись под договором и заверил ее кровью.

– Итак, – сказал Данзан Оюнович, – теперь я готов вас выслушать. Как я понимаю, обратиться ко мне для вас тоже было непростым решением.

– Это так, – подтвердил Брин. – Но, как я уже сказал, мы в отчаянном положении. Катастрофа может разразиться в любой момент. Это дело максимум нескольких месяцев. Как вы понимаете, мы острее всех остальных чувствуем снижение уровня родственной стихии. И нам жизненно важно остановить это снижение. Нам нужна ваша помощь. И укрытие.

– Вы их получите, – кивнул Черныш. – Какого рода действия вы предпринимаете? Прошу вас быть откровенным. Мне это необходимо, чтобы иметь возможность помочь вам.

Брин все еще колебался.

– Мы опираемся на пророчество, – неохотно произнес он и испытующе взглянул на Черныша – но тот сидел невозмутимо, смотрел без насмешки. Смуглый, горбоносый, чисто тощий ворон. – Смутное, старое, но это всё, что у нас есть. В нем говорится, что Жрец заключен в другом мире и что существует несколько способов вернуть его и восстановить стихийный фон. Первый – найти древний артефакт, могущественный камень, ранее известный, как Рубин королей, активировать его кровью потомков Красного и Черного и открыть им проход для Жреца.

– Вы нашли артефакт? – поинтересовался Черныш.

– Думаем, что да, – тяжело вздохнул виталист. – Мы искали его долгие годы. В записях последнего Гёттенхольда сохранилось описание камня – небольшой, размером с птичье яйцо, цвета свернувшейся крови. Он же и определил, что нужный нам артефакт – Рубин королей. От него фонит стихиями Огня и Смерти. Его нашли несколько месяцев назад, совершенно случайно. Один из наших людей, боевой маг, поступил на военную службу в Бермонте. Его военную часть посетил король. И у его величества увидели коронационную подвеску, ощутили специфический фон. Вряд ли в мире есть второй артефакт с такими же свойствами.

– Бермонты и раньше надевали подвеску на коронации, насколько мне известно, – возразил Черныш. – И в Бермонте много темных. Неужели до сих пор никто ничего не чувствовал?

– Мы думаем, что камень активизировался из-за ослабления преграды между мирами, – сухо объяснил Брин. – Больше версий нет. Ослабела она первый раз тогда, когда ушла династия Гёттенхольд. А затем – семь лет назад, когда трон Рудлога опустел.