– Не получится, – предупредил Леймин, – тут хорошая защита. И камеры слишком маленькие, чтобы открыть Зеркало.

– Если вы пообещаете мне не пытаться нанести урон моим людям, с вас снимут наручники.

– Слово офицера, – буркнул барон.

Люк дернул краешком рта и кивнул Леймину. Но опереться на плечо охранника позволил себе, только когда вышел из камеры и из поля зрения барона.

Люк не пошел в Лаунвайт, в Дармоншир-холл. Его дотащили до спальни в замке Вейн, и он потерял сознание, не дойдя до кровати какую-то пару шагов.

Ожидающим виталисту и врачу предстояло много работы. А его светлости Лукасу Бенедикту Дармонширу – два дня беспробудного сна.

* * *

Несколькими часами ранее в спальне некоего аристократического дома в Лаунвайте открылся переход, и из него шагнул высокий, поджарый и рыжий мужчина в полумаске. Леди, что сидела у зеркала в простом шелковом неглиже, отложила расческу, обернулась.

– Не слишком корректно с твоей стороны, – сказала она. – Уходи.

– Молчи, Лотти, – отозвался поздний гость, снимая маску. – Сюда никто не войдет?

– Как оказалось, запертые двери не всех останавливают, – с величественной иронией ответила леди Шарлотта, поднимаясь.

– Хорошо, – сухо резюмировал посетитель, в несколько шагов преодолел расстояние до хозяйки дома, сжал пальцы, попытавшиеся его оттолкнуть, подхватил женщину на руки и понес к кровати.

– Не хочу.

– Хочешь.

– Закричу, Лици.

– Да, закричишь. Черт, Лотти, Лотти…

Сдавленный мужской стон и скрип кровати.

– Не… а-а-ах… не спеши… не жадничай, Лици….

Красный ночник, освещающий двоих – сплетенных, неистово целующихся, двигающихся.