– Вы посчитали, что я хочу навредить князю?

– Да.

– Почему не убрали меня сразу?

– Нужно было узнать, что вы уже успели сделать. Если понадобится – остановить нанятых вами убийц. Я… заколебался. Видел, что вы поддаетесь принцу, а если бы желали убить, то ничего проще бы не было, чем выстрелить в него после проигрыша.

– Но все же решили, что я виновен, – с насмешкой сказал Люк.

– Да. Что вы отводите от себя подозрения.

– А смысл? – медленно поинтересовался Люк. Перед глазами темнело, язык становился непослушным. – Зачем мне уб-б-бивать его?

Барон пожал плечами.

– Когда вы возьмете в жены Ангелину Рудлог, станете сильнее. И как минимум войдете в сотню претендентов. А то и в пятьдесят первых.

– Почему вы можете это рассказать? – вмешался Леймин, с тревогой глядя на хозяина.

– Нет запрета. Вы слишком быстро действовали.

– Если бы была возможность… – поинтересовался Люк, пытаясь сфокусировать взгляд и остановить тошноту – стены уже вращались с угрожающей скоростью, – вы бы рассказали то, что сейчас приходится скрывать?

Дьерштелохт долго смотрел перед собой.

– Я сын своей страны, герцог, – сказал он наконец. – Есть вещи, о которых нужно молчать.

Дармоншир кивнул, пытаясь собрать себя – не показывать же слабость. Встал, сосредоточившись на том, чтобы удержаться на ногах.

– Хорошо. Завтра… еще… пообщаемся, барон.

– Оустинс! – крикнул Леймин, взглянув на белого как мел герцога.

Открылась дверь камеры, заглянул один из бойцов.

– Проводите его светлость. Я здесь продолжу, с вашего позволения, лорд Дармоншир.

– Со мной все нормально, – возразил Люк. И правда: говорить стало чуть легче, хотя двигаться получалось плохо – он уже почти ослеп. С трудом сделал несколько шагов к двери. Обернулся. – Барон, вы побудете тут некоторое время. Надеюсь, не придется отбиваться от ваших сторонников.