– С Федором? – растерянно спросила девушка.

– Да, это мой друг, – ответил он, – и твой тоже.

– Оставь меня, – глухо произнесла Энджи, отворачиваясь лицом к стене.

– Хорошо, я принесу тебе поесть.

Она не ответила, а лишь демонстративно накрылась одеялом с головой.

Егорша вышел из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь.

– Как она? – спросил сидящий за столом Федор.

– Пока плохо. Ничего не помнит, даже свое имя.

– Бедная девочка, – покачала головой Аксинья, – надо бы ей поесть.

– Я думаю, чуть позже, сейчас она не хочет ни с кем разговаривать.

– Ладно тебе, – приобнял Федор за плечи пригорюнившегося приятеля, – все будет хорошо. Главное, что мы ее увезли от этой ехидны и забрали кольцо, теперь она не сможет причинить вреда Энджи. А с ней будет все хорошо, дай ей день-два, и она все вспомнит.

– Надеюсь, что старая ведьма не давала ей травы, которые имеют необратимый эффект, – вздохнул Егорша.

– Что ты, что ты, – поставив перед гостем тарелку с супом, Аксинья присела рядом, – надо верить и надеяться.

– А где Ксения? – спросил он.

– Чувствует себя неважно, прилегла, – ответила мать Федора, – вся же на нервах последнее время, извела себя, истерзала. Все за Федьку переживала, за охламона этого. – Встав, она в сердцах довольно сильно пихнула острым кулаком сына в плечо.

– Ладно, мам, я же все объяснил, – потирая ушибленное место, пробурчал Федор, – не я это был. Чужая душа во мне сидела, я-то чем виноват?

– Да знаю, что не виноват, – все еще рассерженно ответила она, – а Ксюху жалко. Хорошая она у тебя, добрая, любит тебя и хозяйственная какая. За последний месяц из-за переживаний так схуднула, что смотреть больно.

– Но теперь-то все хорошо будет, – пытался Федор успокоить мать, – никуда теперь эта душа из пса-то не денется. Вот Энджи придет в себя, кольцо уничтожим, и вообще испарится поганая, как и не было.

– Ну, дай-то бог, – вздохнула Аксинья и вышла во двор.

Теперь пришла очередь Егорши поддержать друга.