– Небо такое прекрасное, – внезапно сказала Атропос, обхватив мое запястье кончиком хвоста. – Как бы мне хотелось сожрать звезды.

Ее слова пробудили мое любопытство, и я посмотрела наверх, прямо в бесконечную тьму Темного царства. Прохладный ночной ветерок ворвался в легкие, освежая и вытесняя из организма затхлый пещерный воздух. Звезды Темного царства, такие неописуемо яркие, выделялись на безоблачном ночном небе. Оно нависало над нами, как черный бархатный занавес, усыпанный белоснежными бриллиантами. Было прохладно, но не холодно – как в ясную весеннюю ночь на земле.

Желание прижаться к Блейку и спрятаться при Темном дворе до конца моего существования стало почти непреодолимым. Может, мое место было здесь, среди Темных теней и корявых деревьев, которые оказались лишь ответвлениями древа жизни.

– Блейк, – позвала я, но ответил мне не он:

– У тебя все еще болит голова? – спросила его сестра. В следующее мгновение моя голова уже лежала на коленях прекрасной фейри, а она гладила меня по волосам. – Они такие красивые. Как снег!

– Я ядовитая! – почти истерично закричала я, но Нора не отпустила меня. Вместе этого решительно и в то же время приятно надавила пальцами мне на лоб.

Она хихикнула – странный звук для необычного насекомого. Свободной рукой она продолжала гладить меня по волосам, даже не сдвинувшись с места.

– О, я достаточно хорошо переношу небольшое количество яда. Я и сама принимала его, постепенно увеличивая дозу, чтобы не переживать, если Благие вздумают отравить меня.

– Митридатизация, – удивленно прошептала я.

Я тоже получила доступ к своим ядовитым способностям через самоотравление. Впоследствии у меня выработалась устойчивость к воздействию яда.

– Будь здорова.

– Нет, я имела в виду… Ах, да плевать. Почему ты помогаешь мне? – спросила я. – Как королева ведьм, я являюсь врагом Неблагого двора.

Глаза Норы почернели, а радужки засверкали, как огонь.

– Мы, фейри, поклоняемся хаосу. Нам нравится, когда все вокруг погружается в хаос. Мы не возражаем, когда рушатся привычные устои и воцаряется анархия. Наша природа стремится к потрясениям. – Она ущипнула брата за руку, отчего он вскрикнул. – И потому что Блейки с сердечками в глазах попросил меня помочь.

– Обязательно было это делать?

– Хотела еще раз проверить, что ты правда чувствуешь боль.

Смутившись, Блейк прочистил горло:

– Итак, ты сможешь вернуть нас в человеческий мир? Я почти уверен, что подменыш исчез, а я не желаю торчать здесь дольше необходимого.