Я кивнула в ответ, сглатывая вязкую слюну.

Вся эта ситуация с Тенью, его пособниками и покушением на меня изрядно попила крови у всех нас.

«Неужели, всё реально закончилось? Нет, – тут же одёрнула себя. – Ещё предстоит пережить скандал с родом Чуаншу. Но уже не конкретно мне, а всей общественности сразу. Хм… – задумчивым взглядом проводила мужчин из комнаты. – Интересно, Тень реально убьёт лорда Чуаншу?!»

Ответ на мой вопрос здешняя магическая Галактика долго задерживать не стала.

Не успел Алделл собраться в обратную дорогу домой, как его ищейки вернулись с шокирующим известием.

Всё ещё рыскающие в поисках улик ребята нашли господина казначея у подножья скал. Там, где находилось логово гароны.

Мёртвым.

Лорд Чуаншу сидел у дерева с широко распахнутыми глазами (сама я его не видела, но слухами земля полнится!), с аккуратно перерезанным горлом.

Что самое странное: в кулаке казначея была крепко зажата золотая монета с необычной чеканкой – лицом женщины.

На обратной стороне медали было выбито всего два слова «За ложь».

В кармане сюртука начальник тайной канцелярии, лорд Шукрон, нашёл письмо с подробным изложением преступного плана несостоявшегося тестя Дария.

Алделл подтвердил, что почерк принадлежит казначею, так что сомнений не осталось – признание в покушении на убийство написал именно Чуаншу.

Тень не обманул.

Охота пошла не по плану именно с лёгкой руки папаши очаровательной и неземной Элены. Мужчина настолько крепко хватался за власть обеими руками, что ему было совершенно наплевать на то, что помимо меня могут пострадать наследники самых сильных родов Дарийской империи. Это я ещё не говорю, что император так-то тоже принимал участие в охоте!

Наверное, именно поэтому элитная общественность не требовала немедленного расследования смерти казначея, хоть и была потрясена убийством одного из своих. Затаили обиду главы родов. Особенно те, дети которых пострадали от когтей некросов.

Тут, уж простите, хотелось позлорадствовать.

«Вы сами хотели охоту на нежить! Вместо лорда Алгоя постарался лорд Чуаншу. Устроил вам реалити-шоу, так сказать. Чего теперь возмущаться?»

Естественно все мои мысли остались при мне.

А когда над территорией парадной террасы полетели горестные причитания дочери Чуаншу, я вообще отгородилась от происходящего. Сочувствовать – сочувствую ей, как дочери, потерявшей отца. В остальном же… решила самоустраниться. От общественных охов, так сказать, подальше. Посчитала себя лишней. Всё-таки этот «страдалец» именно меня собирался убить!

У меня и без показательной драконьей казни голова пухла. Я не знала, что делать с семейкой гарон, свалившейся на мои плечи.