Старенький брат Накада вышел из одной из боковых дверей и неторопливо подошёл к огромной статуе Первородной, у основания которой возвышался алтарь с почти чёрной каменной чашей. Следом за ним двигались старшины храма — те самые, кто меньше недели назад одобрили мой развод.
И всё это уже разительно отличалось от церемонии бракосочетания.
— Подойдите, оба, — спокойно произнёс брат Накада. Мы с Кайросом молча приблизились. — Ваши руки, миледи, милорд.
Я протянула ладонь, ту, на которой не было шрама. Брат Накада уверенно взял серебряный нож с резной рукоятью, украшенной изображением солнца. Его движения были отточенными — видно, он провёл множество свадебных ритуалов. Но часто ли ему приходилось участвовать в разводах?
Сначала он сделал надрез на ладони Кайроса, затем на моей. Несколько присутствующих отвернулись, не желая видеть кровь.
— Первородная Велирия, хранительница дома и семьи. Ты, кто ведёшь наши души через радость и испытания, услышь наш призыв, — брат Накада словно обращался к самой статуе, но его голос звучал неожиданно отрешённо. Капли крови стекали с наших ладоней, ударяясь о гладкий камень чаши.
— Перед тобой стоят двое, чьи пути когда-то были соединены твоей волей. Мы просим тебя ныне разорвать эту связь, вернуть их судьбы в их собственные руки, чтобы каждый из них мог идти своей дорогой, продолжая чтить мудрость твою, — он поднял взгляд к лицу статуи, словно ожидал от неё ответа.
Ответа, естественно, не было. А если бы был, мы все, наверное, лишились бы чувств.
Напряжение в воздухе нарастало. Собравшиеся следили за стекающей в чашу кровью, но ничего сверхъестественного не происходило.
На брачной церемонии, после торжественного призыва, жрец произносил что-то почти неслышное, касаясь крови. Сейчас же всё пошло иначе.
К чаше подходят старейшины храма Калдерры, восемь мужчин и две женщины, те, кто утвердил мой развод. Они задерживаются у чаши лишь на мгновение, касаются крови пальцами и шепчут что-то под нос.
А я, стоя в отдалении, неотрывно смотрю на чашу. На собственной свадьбе я слишком волновалась, чтобы заметить детали. Тогда я не видела, как камень чаши изнутри едва заметно засвечивается, словно внутри пробуждается мягкий, золотистый свет, наполняющий тончайшие прожилки минерала.
Я не знаю. Но знаю, что её именем совершаются кровавые ритуалы, один из которых мы наблюдаем сейчас. И церемония привязки была точно таким же кровавым магическим ритуалом.
Где-то внутри меня словно рвётся невидимая, тонкая струна, о существовании которой я даже не подозревала. Рядом со мной Кайрос трёт грудь — похоже, он чувствует то же самое.