— Не оставляйте. Я приму любое наказание, брат Улрич, — спокойно говорит Теоден.

— Ваша жена также должна понести наказание, — брат Улрич берёт мою ладонь, готовясь сделать надрез. Он выглядит недовольным, но, похоже, понимает, что не может ничего изменить.

— Я возьму это на себя, — ледяным тоном отрезает Теоден.

Жена? Взял в жёны?

— Что здесь происходит?! — громко спрашивает Кайрос, оглядываясь почти панически.

Но он не единственный, кто ничего не понимает. Я тоже в растерянности, как и большинство аристократов. Но не отец.

Икарион Керьи пристально смотрит на шрам герцога. Страшный, кровавый знак. А потом отец резко разворачивается и устремляется к выходу из храма.

— Это знак принятия супруги в древний род, — старенький брат Накада, стоящий неподалёку, указывает на шрам на руке Теодена. — Видите, какой он воспалённый? Это потому, что муж не справляется со своими обязанностями, не смог уберечь супругу от опасности. Удивительно, что ритуал сработал… Но… древней крови не отказывают. Первородная сказала своё слово.

***

Я стою рядом с Тео у входа в храм, возвышаясь над остальными благодаря тому, что храм расположен на холме. Взгляд скользит по толпе аристократов, возвращающихся к полуразрушенной крепости на повозках. Многие из них вскоре уедут на свои земли или в замок герцога Юстариона.

Кайрос периодически бросает на нас взгляды, в которых читаются злость и неверие. Он был уверен, что сегодня в любом случае окажется победителем. Но… проиграл.

Сколько бы он ни пытался устроить скандал, храмовники оставались неумолимы. Они ничего не могли изменить, хотя подобные ритуалы, проведённые без их участия, вызывали у них явное недовольство.

Тео обыграл и Кайроса, и моего отца. И, возможно, меня.

Я почувствовала, как меня укрывают чем-то тёплым. Теоден опускает на мои плечи свой тяжёлый, богато украшенный плащ, но рук не убирает. Наоборот, крепче прижимает меня к себе. Его сильное сердцебиение, терпкий мужской запах, широкая грудь, на которую можно опереться, положить голову…

Это неожиданно успокаивает. Я ощущаю себя почти уютно. Будто всё, чего я хочу, — остаться здесь, в его объятиях.

— Ваше наказание состоится через десять дней, — бросает оказавшийся рядом брат Улрич. — Мы, конечно, не забудем всего, что вы сделали для Ордена. Всего доброго, Ваши Светлости.

«Ваши Светлости»… трудно поверить. Но судя по реакции старейшин храма, по реакции отца — это правда.

— Я могу принять свою часть наказания, — твёрдо говорю я, не зная, как теперь общаться с Тео.

Он мой муж! И уже давно. Какое-то время, по законам Ксин'теры, я была замужем за двумя мужчинами! Слава Велирии, все думают, что это длилось всего несколько дней. Тео солгал, будто поставил на мне шрам тогда, когда мы возвращались из Бориуса, уже после решения о моем разводе, волей короля и Ордена. А ритуал, дескать, был лишь формальностью.