Конечно, Ода оставалась человеком Бриджид, но я не боялась невесту ярла. Сейчас, когда меня надули со свободой, я ни за что не позволю заковать себя в какой-то дурацкий сарай.
Райлен, желая хоть как-то искупить передо мной вину, прислушался ко мне насчёт Оды. Хотя, наверное, не стоило — об управлении крепостью я знала даже меньше него. Ключница была очень рада, хотя и потеряла большую часть своей власти, превратившись, по сути, в экономку, занимающуюся закупками, и даже эти её решения отдельно проверялись. А за порядком, слугами и домом следили старые слуги, наделенные новой властью. Изначально Райлен назначил целых пятерых, включая Хельгу, но со временем сократил их число до двух — тех, у кого к этому действительно лежала душа. У Хельги не лежала.
Оказавшись во внутреннем дворе, я осмотрелась, глубоко вдохнув прохладный весенний воздух. Лёгкий ветер пробирался под меховую накидку и плотное шерстяное платье, заставляя меня поёжиться.
Краем глаза улавливаю движение справа — ярко-красная юбка, точнее, только подол, мелькнул в дверном проёме и исчез, устремляясь наверх — к Райлену.
Наши «отношения» назвать таковыми было сложно — с тех самых пор, как меня выпустили из сарая, мы едва обменялись парой слов.
Ненавидела ли она меня? Я проводила с Реем в сотни раз больше времени, чем она, особенно в поездках. А он всё медлил с назначением даты свадьбы, хотя большая часть Айзенвейла уже принадлежала ему — кроме самых удалённых кланов.
Но это было не всё. Для благополучного будущего Айзенвейла Бриджид должна была стать перерождённой Красной Королевой — Сольвейг. По крайней мере, в глазах народа. Она старалась, постоянно пересказывая историю своего рождения в день извержения вулкана, рассказывала, что её мать появилась на свет у подножия Калту…
Но мои рыжие волосы, высоченный, для женщины, рост, развитая мускулатура, наличие в прошлом статуса воина вызывали среди слуг и деревенских всё больше разговоров о том, что, может, именно меня имел в виду Халвэ. Ведь не зря же я выжила в огне у самого вулкана, спасла десяток верных сынов Севера и сражалась наравне с ними.
Я эти разговоры пресекала сразу. Предсказание Халвэ — полная глупость, оно невозможно.
Наверняка. И у неё было для этого достаточно причин. Ненависть читалась в точечных чертах, эмоциях, которые красавица-невеста ярла не могла скрыть.
А вот её отец, ярл Ярвен, оставался отстранённым и вежливым, никак не давая понять, что моя персона его чем-то не устраивает.