Дальше все пошло так, словно Джим обратился в деревянную щепку и его понесло, вращая и закручивая, потоком. Из автобуса стали выходить люди, более всего напоминающие завсегдатаев какого-то аристократического салона, пусть их и было не так уж много, и среди них Джим показался самому себе едва ли не самым скромным персонажем. От рынка налетели грузчики, подхватили багаж и потащили его к перрону, где уже пятился, подталкивая к месту посадки диковинные вагоны, сверкающий сталью паровоз.

Джим оставил гоблина и гнома у киоска мороженого и поднялся на перрон сам. Его чемодан казался ему самому почти невесомым. Над перроном смешивался запах масла, древесного дыма, дорогих духов и почему-то – корицы. Кивая восторженным пассажирам и здороваясь за руки с вышедшими из вагонов проводниками, по перрону прошел высокий темнокожий машинист в сверкающей фуражке. За ним в фуражке поменьше гордо шествовал мальчишка-помощник, покрытый конопушками, как подосиновый гриб. Все еще не веря, что сейчас он сядет в этот поезд и поедет куда-то на восток почти за три тысячи миль, Джим подошел к своему вагону и протянул похожему на недоучившегося студента чернявому проводнику билет.

- Позвольте вашу карту? – растянул губы в дежурной улыбке проводник. – Карл фон Реден? Барон, я полагаю?

- Как вам будет угодно, - холодно ответил ему Джим.

- Как будет угодно вам, - склонил голову проводник. – Если возникнут какие-то проблемы, чего не может быть по определению, я к вашим услугам днем и ночью. Меня зовут Норман, служебное купе с этой стороны вагона. Ближайший вагон ресторан через один вагон против хода поезда. Работает круглосуточно, но бесплатное питание гарантирует в условленные часы. Не теряйте ваш билет, он обеспечивает вам полный пансион на протяжении всего пути. Прошу вас, после входа, налево, ваше купе – одиннадцатое. Ключ в дверях, до конца пути он остается у вас.

Джим кивнул, поднялся в вагон и пошел по довольно широкому проходу, поражаясь роскоши и количеству бронзы и, может быть даже серебра, использованного для оформления, пока не одернул сам себя.

«Какой смысл восхищаться роскошью, выводимой строчками программного кода?»

Купе, в котором он оказался, и в самом деле было одноместным. Джим тут же закрылся изнутри, задернул занавески на окнах и осмотрелся, надеясь обыскать номер более тщательно в самое ближайшее время. Сейчас ему хотелось сделать паузу. Он заглянул в тесную туалетную комнату, на ощупь определил мягкость постели, затем убрал чемодан, вновь сдвинул занавески и присел у окна, намереваясь хотя бы до границ Инфернума превратиться в праздного созерцателя, у которого в голове нет ничего кроме одной мысли – где-то в этом поезде едет Эмили Уайт.