И точно – она почти расслышала биение сердца. Убрав стетоскоп в сумку, Хюльда прошла мимо хозяина через приемную и в гостиную.

Уимбрел Хаус все еще играл с тенями и скрипами, но на этот раз решил еще добавить паутину.

– Мебель вчера таяла. – Мерритт быстро ткнул кушетку и отдернул руку, словно она могла напасть на него, как та кухонная табуретка.

Хюльда подняла лампу.

– Меня больше смущает цветовая палитра. – Она щелкнула языком, осматривая комнату. Все было окрашено в глубокие тона красного и зеленого, как на очень унылое Рождество. Если бюджет клиента позволит, она здесь кое-что обновит. Краем глаза Хюльда заметила, что мистер Фернсби едва сдержал улыбку, и проигнорировала это.

Она пошла было к следующей двери, но остановилась, когда что-то упало с потолка.

Веревка. Сплетенная из паутины. Или, если точнее…

– Петля… – прохрипел Мерритт. Потом с наигранным весельем добавил: – По крайней мере, в ней никого нет.

– Пока, – сказала Хюльда и не сдержала улыбки, увидев, как расширились глаза мистера Фернсби. Она мысленно отчитала себя. Черный юмор ей не поможет, да и БИХОКу хорошей репутации не сделает.

Веревка была сделана из паутины, поэтому рассыпалась, когда она смахнула ее рукой.

– Никогда не слышала, чтобы дом кого-то убил, если это вас успокоит, – сообщила Хюльда.

– А как насчет увечий? – спросил Мерритт в ответ.

Она решительно двинулась к следующей двери, прислушиваясь в ожидании новых сюрпризов. Мистер Фернсби сказал:

– Там зимний сад.

Дверь была заперта.

– Я ее не запирал, – добавил он.

Хюльда вздохнула:

– Ключ у вас есть?

Мерритт похлопал себя по животу, видимо, забыв, что на нем нет жилета, потом по слаксам и вынул из правого кармана простое кольцо для ключей. Подойдя к двери, он вставил в замок маленький ключ.

Замок его выплюнул.