Но все это было ерундой по сравнению с сегодняшним нашим разговором.

— Я даю тебе на размышления час, — сказал дядя Август, откладывая свою газету, которую мне хотелось порвать на кусочки, вместе со злополучным Денори. — Или мы объявляем о твоей свадьбе, или ты покидаешь нашу семью. Но, так как я любящий дядя, то я не выгоню тебя на улицу, как того требуют правила. Я отпишу тебе твой родовой особняк.

Услышав это, сердце рухнуло вниз. Родовое поместье — это старый полуразрушенный дом в центре города. Вот только толку от него не больше, чем от открытого неба и лавочки в парке. Хотя, пожалуй, в парке безопаснее. Там тебе на голову хотя бы не упадет кусок плиты или штукатурки.

Но, понимая, что замуж за Денори я не выйду ни при каких условиях, я озвучила свое решение:

— Я ухожу.

— Хорошо, — дядя даже не оторвал взгляда от новой газеты, которую взял из стопки сегодняшней прессы. — Я подпишу все бумаги на владение домом и бумагу, что ты больше не член нашей семьи. На сборы у тебя время до полудня. Сама понимаешь, сегодня придет Эдмунд, и не стоит, чтобы твои проступки сказались на репутации Агнии. Потому как Эдмунд собирается сделать ей предложение.

Я молча покинула кабинет дяди, отправившись в свою комнату и чувствуя, как пальцы на руках и ногах сводит судорога. Почти с тех самых пор, как я оказалась в этом мире в теле Алисы, такое происходило довольно часто, стоило мне расстроиться или начать переживать из-за чего-то. Видимо, это было наследственное, что-то с нервной системой или с сосудами. Ни тете, ни сестре я об этом не говорила, чтобы их не расстраивать.

Вот и теперь пальцы на руках не слушались меня, и из-за этого собрать вещи было очень сложно. Поэтому когда в мою комнату вошла Ильен, верная служанка дяди, на дух меня не переносящая, она с довольным видом заявила, что раз я больше не принадлежу роду Лондье, то не могу взять с собой ничего из этого дома. Но дядя так щедр, что разрешает взять мне одно платье помимо того, в котором я сейчас, и ещё осенний старый плащ. О зимнем не было и речи.

Что ж, пусть так. Это облегчит мне сборы вещей, да и тяжелый чемодан не придется нести, подумала я, стараясь увидеть хоть что-то хорошее во всем происходящем.

Тетя и Агния стояли внизу, когда все та же Ильен сказала, что мне пора уходить. Они обе плакали и долго не отпускали меня из своих объятий.

— Милая, как бы мы хотели тебе помочь, — в глазах тети стояли слезы. — Но твой дядя, он... он запретил нам общаться и взял с нас магическую клятвы, что мы не будем тебе помогать и не подойдем с этих пор к тебе и на метр, — она показала руку с клеймом клятвы.