– К чему ты клонишь?

– Ну… – Тираэль оттолкнулся от стены, и, клянусь богами… если бы он когда-нибудь посмотрел на меня так, как смотрел на Деклана в эту секунду, я бы спасалась бегством. – Я думал, ты отчетливо понял мои слова в тот раз.

Деклан сжал руки в кулаки. Я с трудом могла поверить, что этот разговор происходил здесь. Во время всеобщего собрания. В комнате, полной азлатов. Вскоре после того, как Верховные удалились. Но все они, казалось, были настолько поглощены своей шумной дискуссией, что никто не заметил напыщенного поведения этих двоих.

– Думаешь, я позволю тебе запугать меня?

Уголок рта Ти дернулся.

– Тем лучше для тебя, Синклер.

– Может ли кто-нибудь рассказать мне, что здесь происходит? – спросила я.

Движения Тираэля казались резкими. Агрессивными. Дикими.

– Ты собираешься сказать ей или я должен это сделать?

– Что он должен мне сказать? – Мой желудок нервно сжался. Я уставилась на Деклана. – Что ты должен мне сказать?

Гнев пульсировал в чертах Синклера. Тираэль усмехнулся, но это выглядело ни капельки не забавным.

– Он знает тебя довольно давно, Хелена.

Я застыла на месте, а затем медленно покачала головой.

– Нет. Мы впервые встретились в Нокскартелле.

– Ах, Нокскартелль. – В размеренном ритме Тираэль снова и снова то сжимал руку в кулак, то разжимал ее. – Еще одно дело, которое имеет отношение к тебе.

Я нахмурилась.

– О чем ты говоришь?

– Ты хочешь знать, почему он был там? – Голос Тираэля звучал так тихо, что мне было трудно разобрать его в суматохе собрания. Но Ти обладал такой аурой, которую невозможно было не заметить. Все, что он говорил, достигало тебя просто потому, что он был таким, каким был. Таким… властным. – Потому что Ваал все эти годы присматривал за тобой, Хелена.

– И какое отношение к этому имеет Деклан?

– Заткнись, Бернетт, – сказал тот.