– Таккан так рад, что ты пришла! – не унималась Мэгари, игнорируя растущее смущение брата. – Ты знала, что он сам написал эту песню? Ну, точнее, слова. Музыку написала я.

Я прижала руку к сердцу. «Мне очень понравилось. Как и всем остальным».

– Так и думала, что ты оценишь, – Мэгари лукаво улыбнулась. – Фонарное шествие только началось, вам непременно нужно это увидеть! Меня не ждите, после выступлений я всегда голодна как зверь.

И прежде чем кто-либо успел ее остановить, девочка улизнула.

– Полагаю, теперь я знаю, каково моей матери, когда я ухожу на бой, – пошутил Таккан.

«Ты уже уходишь?» – я показала на Адмирала.

– Скоро, – голос Таккана полнился сожалением. Он прочистил горло и опустил свой фонарик к моему. – Я не собирался уезжать, не попрощавшись.

Это обрадовало меня больше, чем следовало бы.

Мы прогулялись по фестивалю, шагая нога в ногу, в ушах звенел смех и били барабаны. По дороге нам попался ряд ледяных скульптур: тигры, бабочки, лодки с головами драконов и императрицы с коронами в виде фениксов, даже реплика императорского дворца. Мэгари не преувеличивала насчет их великолепия. Я так и не определилась со своим личным победителем.

В кои-то веки еда меня не привлекала. Я парила, точно фонарики на реке. Они напоминали крошечные полные луны. К каждому привязали красную нить, чего я ни разу не видела на празднованиях середины зимы в Гиндаре. Я остановилась и показала на них.

– Это местная традиция, – услужливо подсказал Таккан. – Если привязать алую веревочку к фонарику и опустить его в воду, священные журавли отнесут твою нить судьбы к предназначенному тебе человеку.

Прекрасное, но неправдоподобное поверье. Будь все действительно так, в Иро съехалось бы все королевство, чтобы опустить фонарик в реку Баюнь.

Но, возможно, смысл этих легенд в том, чтобы просто вселять надежду.

– Зимний фестиваль – это праздник Эмуриэн, – продолжил Таккан. – Мы не просто почитаем луну; раньше люди часто знакомились в этот вечер и порой влюблялись друг в друга.

Я не сводила глаз с ледяной поверхности воды, мерцавшей в свете фонариков, и игнорировала свой участившийся пульс.

– Ты когда-нибудь видела полную луну над Кроличьей горой? Мы верим, что в это время…

«За вами наблюдает Имуриня», – произнесла я одними губами. Мои плечи грустно поникли. Нет, не видела.

– Может, сегодня она и не смотрит на нас, – Таккан поднял фонарик к горе, – но, как по мне, вид все равно прекрасный.

Я посмотрела в том направлении, куда он показывал, и затаила дыхание. В небе не сияла луна, но огни, мерцавшие на реке Баюнь, подсвечивали две вершины. Ветер поднял несколько фонариков в небо, где они парили как крошечные солнышки на фоне горы.